Джерело: https://rezonans.asia/chaos-v-mozgah-opasnee/
Держави завжди ведуть боротьбу з хаосом, пов'язаним із людським мисленням та поведінкою. Але тільки той порядок, якого вони прагнуть, насамперед вигідний для них самих. Легше позбутися хаосу у фізичному просторі, тут держави легко навчилися розганяти демонстрантів, створюючи тишу та благодать на вулицях та площах. Плюс автоматичне розпізнавання осіб робить такі процеси ще простіше, оскільки дозволяють розганяти своїх супротивників ще до настання демонстрації, виловлюючи їх прямо на станціях метро (див. приклади такої діяльності у Москві [1] та Білорусі [2]).
У інформаційному просторі всі дії на порядок складніші. Росії довелося навіть повернутися до радянських практик боротьби з інакодумством, навіть у законодавство ввели поняття «іноагенту», під що підпадає будь-яка не така, як у держави думка.
У минулому у Франції був король сонце — Людовік XIV. Він, до речі, ніколи не мився і тому погано пахнув. Держава — це такий король-сонце, про яке можна говорити тільки все добре і нічого поганого. І тут починає діяти просте правило, коли все погане автоматично оголошується фейком, а все хороше правдою.
Далі мовою оригіналу:
Государство любит пропаганду, поскольку это приятный рассказ о нем самом. Его государство может слушать почти бесконечно. Тем более на него не надо реагировать. А вот на негатив — надо. Но кто же любит дополнительную работу?
И фейки, и пропаганду создают специалисты близкого или даже одного профиля. Они любимы государством, поскольку говорят то, что должно быть услышано в данный момент. А в теории правильные слова должны порождать правильные мысли. А «неправильных» мыслей и слов государство боится. В пьесе Е. Шварца начальник полиции ходил на площадь подслушивать граждан в сапогах со шпорами, объясняя это тем, что в противном случае такого наслушаешься, что потом всю ночь не спишь… От пропагандистов ничего плохого для власти не услышишь, поскольку она их и содержит, награждая зарплатами и орденами. Все потому, что «СС» (Соловьев — Симоньян) направляют массовое сознание радоваться или плакать по поводу не своих, а государственных мыслей, которые по определению могут быть только правильными.
И фейки, и пропаганда базируются на самых древних человеческих инстинктах, в их основе лежат эмоции, не рацио. Мы всегда реагируем на эмоциональные раздражители сильнее. Это автоматическая реакция, она не требует раздумий. Отрицательное сообщение распространяется в сети намного быстрее положительного. Это также пришло из давних времен, когда знание негатива было важнее для выживания, чем знание позитива.
В свое время ведомство Андропова боролось против его конкурентов на пост генсека, распространяя о них негативные слухи. В них секретарь Ленинградского обкома Романов взял на свадьбу дочери сервиз из Зимнего дворца, а секретарь Московского горкома Гришин был связан с торговой мафией. Все, чтобы открыть дорогу к власти Андропову. А негатив действует по известному народному правилу: то ли он украл, то ли у него украли, но что-то было…
Эмоции и сегодня открывают дверь в любой разум. Но это только вход, а внутри пропаганда и фейки должны попасть именно туда, где от них будет наибольшая польза. Об этом сегодня уже может рассказывать нейропсихология, поэтому если прошлая пропаганда опиралась на догадки, что и как говорить, то сегодняшняя пропаганда работает не на ощупь, а идет единственно правильной дорогой, «высчитывая» почти автоматические наши реакции.
Каждому пропагандисту надо знать и помнить, зачем его читает читатель. Что он ищет в этом быстро распространяемом тексте? Время кризисов — золотое время для пропагандистов, поскольку любой такой вариант одновременно и информационный кризис. Есть два объяснения такого интереса читателей. С одной стороны, кризис — это отсутствие информации, читатель находится в поиске и все найденное «съедается» без раздумий. Этим, кстати, часто пользуются пропагандисты, подсовывая свои варианты пораньше, когда еще не готова информация от оппонентов, тем самым фиксируя будущие интерпретации, поскольку изменить уже введенное сложнее, чем ввести новое.
Второй вариант — это появление множества информации, что тоже является кризисом, поскольку в таком ее количестве уже невозможно разобраться. Информация вроде есть, но критериев для оценки ее достоверности нет. Приходится либо от всего отказываться, что в кризис практически невозможно, либо все принимать в качестве правды.
Война — это по сути всегда расцвет сокрытия информации, поскольку информация становится тоже оружием, отсюда возникающая мощь цензуры. И если информация, лишь кажущаяся достоверной, появляется, то всегда надо думать и о том, кому и зачем она может быть выгодной.
Информация — не «беспризорник». У нее всегда есть «мама» и «папа». «Мамой» — условно можно обозначить создателей, а «папой» — распространителей. Все это благодатная среда для фейков. Боюсь, что про них можно сказать словами из детского стихотворения: фейки разные нужны, фейки разные важны… И кстати, официально фейком считается только сознательный обман, а не случайное заблуждение. Когда человек сам так думает, то это уже не фейк, это его мысли…
Сложности касаются и опровержений. Есть такая их особенность, что опровергая, мы одновременно распространяем эту информацию более широкому кругу граждан. Кто-то может поверить опровержению, а кто-то, наоборот, намотает себе на ус…
Тогда кому-чему верить? Когда-то было проще: как Левитан сказал, так оно и есть. Поэтому в начале войны 41-45 гг. были проблемы, так как Сталин сам правил сводки совинформбюро, то случались ситуации несовпадения сказанного Сталиным и реального положения дел. Генералам приходилось подгонять реальность под услышанное из громкоговорителя.
Можно даже выделить пропаганду с помощью заголовков. Они, как правило, говорят больше, чем сама статья. В тексте нечто обсуждается в вопросительных тонах, а заголовок может заявлять это вполне утвердительно. Большая часть людей просто скользит по заголовкам, не читая статей.
Пропаганда всегда говорит правильно. А когда она врет, то об этом особо не вспоминают. Все это тихонько оставляют за информационным поворотом. Потому что там ждет новое информационное событие, на которое пропаганда направляет наше внимание. Пропаганда смотрит только вперед, выискивая в этом создаваемом ею будущем только самые радужные картинки.
Пропаганда — это конструктор нужного будущего. Таким его хотят видеть. А вот будет ли оно таким, никому неизвестно. Пропаганда с серьезным видом массово порождает сказки для взрослых. И только так можно конструировать мир, который нам понравится.
Пропаганда необязательно лжет. Любая информация, которая попадает в публичное пространство, работает не только на раскрытие, но и на закрытие, ведь она просто физически занимает место другой информации. Мы могли узнать об одном, но узнали о другом. И то, и другое может быть правдой. Но одна правда нужнее другой для «бенефициара» этой информации, который ее и продвигает. Таким образом, даже не обманывая, можно легко обмануть.
По этой причине чисто развлекательная информация часто побеждает политическую, которая может быть неприятна для власти. Чем больше развлекательных шоу, тем люди будут меньше обращать внимание на политику.
Фейки несут самую «живую» информацию, которую нельзя обойти стороной. При этом они часто направлены на немедленное реагирование, что особенно важно в кризисных ситуациях типа голосования на выборах или войны. Пока придет опровержение, наше решение уже будет принято, и голосование сделано.
Но фейки и в обычных ситуациях бродят по сети в бесконечных количествах. Это связано с тем, что соцсети не имеют той системы контроля над правдивостью информации, которую выработали у себя традиционные медиа за долгое время. На это влияет также и то, что в сети каждый сам является «газетой» для себя и своих друзей. И информация начинает двигаться от знакомого к знакомому. Сегодня Тик-Ток стал таким опасным генератором фейков, поскольку там информация передается вообще между незнакомыми людьми. А значит, есть еще один элемент потери контроля достоверности. Если в цепочке передачи информации появляется неизвестный, то от него можно ожидать всего.
Пропаганда, наоборот, «покоряет» нас своей официальностью. Мы верим в то, что нас никто обманывать не будет. Можно и не обманывать — чуть сместить акценты и получить нужный результат. А можно просто заглушить провалы в одной точке громкими реляциями с другой. Пространство для размещения информации ограничено, время для ее обработки тоже… Скорей-скорей, и на этом месте уже появляется новый факт или иная интерпретация, «прикрытая» для солидности фамилией известной фигурой, которой мы сразу поверим.
Пропаганда в большинстве случаев — продукт вполне солидный. Кто же, например, будет врать в главной информационной программе страны? А то, что говорят «враги» надо еще поискать, а нужная точка зрения на поверхности, преподнесена на блюдечке с голубой каемочкой… У Соловьева и Симоньян много правильных мыслей, с ними легче и жить, и работать… Главная правильность мыслей пропагандистов в том, что они не противоречат «линии партии»…
Пропаганда, к тому же, успокаивает. С ней у человека все хорошо, а без нее — плохо. Побольше пропаганды хорошей и разной, и мы будем спать спокойно. Программа «Cпокойной ночи, малыши» нужна всем возрастам. И старшим она даже важнее, поскольку им засыпать сложнее из-за бессонницы…
Очень частотно власти сами пользуются фейками сознательно, чтобы, например, разрушать единство в рядах оппозиции. Они умело управляют информацией так, чтобы, с одной стороны, оппозиция сама с собой постоянно ссорилась, а с другой, чтобы эти раздоры стали достоянием общественности. А мы всегда особо внимательны именно к таким отрицательным сообщениям. Отрицательное для нас всегда кажется более достоверным, чем положительное.
Но все равно это время лучше, чем то, когда мы жили в кристально вычищенном мире газеты «Правда», когда любой негатив мог быть на улице, но не в газете. Улица была главной газетой, если кто-то хотел узнать настроения масс. Однако когда «закипает» улица, газеты уже не нужны, они запоздали… Жизнь без газетных правил ведет к переменам, которые способны разрушить любой застой.
Телевизор смотрит старшее поколение, которое верит ему больше, чем даже тому, что может увидеть своими глазами. Молодежь читает новости в интернете. Но пропаганда любит и телевизор, и интернет, от нее никуда уйти нельзя. Мир пропаганды резко усиливается в кризисные периоды, именно таким всегда является война. Пословицу «У семи нянек дитя без глаза» можно трактовать как рассказывающую о семи потоках пропаганды, которые не дают увидеть правду… Это часто связано с тем, что правда оказывается «сиротой» в отличие от фейков и пропаганды, у которых всегда много богатых «родственников».
Информационное пространство, теряя свою достоверность в глазах граждан, перестает выполнять важную функцию отражения мира. Тем более сильнее это происходит сегодня, когда информация начинает подаваться в сцепке с развлекательностью, как это происходит в политических ток-шоу. Это привлекает зрителей. Но чем больше зрителей, тем меньше правды. Таков закон массовизации продукта.
Для успешной пропаганды нужны «подпорки», именно их реализует идеология, поскольку на нее всегда можно опереться, чтобы лишний раз ничего не доказывать. Идеология реализуется в метанарративах, из которых можно выводить любые другие. Сегодня для России таким вновь всплывшим после советских времен нарративом стала констатация: Запад — наш враг. Им объясняют даже войну с Украиной. До этого известный инцидент со сбитым самолетом MH17, где под суд попал И. Гиркин, тоже объясняли этим же нарративом, называя это провокацией Запада [3]. И поскольку люди любят конспирологию, то под такое объяснение начинает подпадать множество ситуаций [4]. В результате получается, что конспирология просто стала современной идеологией. Все это связано с тем, что такая конспирология может объяснить все. Это ответ на любой вопрос без всякой аргументации.
И тут возможны два дополнительных аргумента. С одной стороны, мир становится гораздо понятней, когда ты знаешь главный ответ на все вопросы — в ответе за все Запад. При этом уже забылось, что в начальный период правления Путина была просьба России принять ее в НАТО… Не захотели, а Россия обиделась, теперь она пытается попасть в НАТО, воюя в Украине.
Это получило отражение в современном анекдоте:
— Моня, шо там у вас Одессе?
— Да Россия немного воюет с НАТО
— Ну и как успехи?— Россия потеряла крейсер, 65 тысяч солдат, 250 самолетов и еще там по мелочи.
— А что НАТО?
— Ой Сёма, ты не поверишь, НАТО еще не приехало.
И дополнительно еще одно рассуждение. Человеческий мозг все время занят прогнозом будущей ситуации. Он должен быть к ней готов наперед. Нейропсихолог Фристон видит ситуацию следующим образом, который раскрывает С. Карелов: «Его принцип свободной энергии — математическая формализация одной из версий теории прогнозирующего мозга. Эта теория — когда-то революционная, а теперь практически общепринятая, утверждает, что главная задача мозга — постоянная выработка прогнозов, их сверка с поступающей от органов чувств информации, корректировка прогнозов на основе проведенной сверки, новая сверка и снова корректировка, — и так по кругу» [5].
Конспирология дает «сцепку» событий, позволяющую заниматься прогнозами. Правильными или нет — это уже другая проблема.
Броней можно защитить тело, но нельзя мозги. Мозги населения защищают правильные подсказки пропагандистов. Именно они прокладывают дороги в в густой чаще массового сознания, где могут даже встречаться дикие, неприрученные «звери», то есть чужие опасные мысли. Именно против них выстраивает «броню» в первую очередь телевизионный экран.
Это настоящая оборона, которая является одновременно и наступлением. Двигаясь в атаку на мозги, можно получить сильные позиции, поскольку защиты от телевидения массовое сознание не имеет. Развлекательный характер телевидения расслабляет и позволяет прямо и особенно косвенно вводить нужные истины.
Телевидение любимо властью, поскольку хорошо управляемо. В России здесь тоже выстроена своя иерархия: «Пропагандой на телевидении и в крупных, зависимых от государства СМИ занимаются подчиненные первого замглавы администрации президента Алексея Громова. […] Громов еженедельно проводит совещания с главами пресс-служб ключевых ведомств, сообщения которых — основной источник информации для агентств, а те в свою очередь — источник для остальных СМИ. На этих планерках обсуждается краткий план основных тем на неделю вперед и даются указания по «правильной» подаче повестки. «Сообщения о важных информационных поводах, возникающих оперативно, руководители пресс-служб согласовывают напрямую с [начальником управления по общественным связям и коммуникациям администрации президента Александром] Смирновым или даже лично Громовым», — говорил источник «Медузы». Подобные совещания Громов проводит и с самими руководителями крупных традиционных СМИ. «Если тема срочная и животрепещущая, он может лично позвонить какому-нибудь главреду, и делает это часто», — уверяет источник, близкий к АП. Однако атаки на оппозицию в соцсетях и мессенджерах — это уже сфера ответственности внутриполитического блока АП под началом Сергея Кириенко. Впрочем, у Громова тоже есть лояльные ему группы («сетки») телеграм-каналов» [6].
ФСБ и Минобороны тоже управляют информационным наполнением телеэкранов: «После российского обстрела драматического театра в Мариуполе ФСБ прислала сотрудникам ВГТРК письмо с пометкой «Важно!», к которому приложила видео с женщиной, которая говорила, что театр взорвали украинские националисты, а не российские военные. «Пожалуйста, используйте в своих материалах», – говорилось в письме. Утекшая переписка, по данным газеты, также показала, что российская пропаганда использовала избранные цитаты из консервативных западных СМИ, таких как Fox News и Daily Caller, которые показывали, что жители США недовольны санкциями. Кроме этого, они перерабатывали выступления китайских политиков и видеозаписи из малоизвестных аккаунтов в телеграме и ютубе, чтобы создать нарратив, что Китай поддерживает Россию и ее «справедливую войну» в Украине» [7].
МИД также активно «вторгается» в информационное пространство. А. Архипова отследила один из поворотов сюжета, заданный МИДом: «16 ноября Мария Захарова назвала бункерным…барабанная дробь…Владимира Зеленского. Якобы он укрылся в бункере после историей с ракетой в Польше. Екатерина Шульман считает это такой своеобразной проекцией. Я тоже скорее чувствую в этом какой-то проективный механизм, и про это очень интересно подумать.
Шаг 1: мы всячески отрицаем наличие бункера президента и то, что президент фактически в нем живет.
Шаг 2. Издеваемся над публикой, когда косвенных доказательств этого становится все больше.
Шаг 3. Унижаем противника, приписывая ему то, что наши противники приписывают нам.
Алан Дандес, известный американский фольклорист и социальный антрополог, увлекавшийся психоанализом, называл подобные действия проективной инверсией: А обвиняет Б в совершении действия Х, которое, в действительности, хочет совершить сам или совершил его. Ни на что не намекаю, но, согласно Алану Дандесу, механизмы проективной инверсии становятся особенно заметны, когда воспроизводящий эту агрессию чувствует себя беспомощным» [8].
Есть брифинги, направляющие внимание «подчиненных» журналистов на нужные объекты во внутренней политике: «кандидатура Кириенко на должность куратора внутренней политики в администрации президента могла возникнуть по предложению близких к Путину братьев Михаила и Юрия Ковальчуков. «Росатом» входит в их сферу интересов: сын одного из Ковальчуков работал там заместителем Кириенко; сам Михаил Ковальчук возглавляет Курчатовский институт, занимающийся исследованиями в области атомной энергии. Кроме того, могло сыграть свою роль и то, что у Кириенко сложились хорошие отношения с главой кремлевского управления по вопросам госслужбы и кадров Антоном Федоровым, который до прихода в Кремль возглавлял в «Росатоме» департамент по работе с регионами» [9].
И еще: «У подобных брифингов существуют свои установленные правила. Чаще всего журналисты приходят туда без диктофонов, разговор идет не под запись — однако позже цитаты организаторов встречи можно использовать в публикациях. Чтобы все были в равных условиях, журналисты договариваются между собой об эмбарго — то есть о том, что материалы по итогам брифинга публикуются не раньше определенного времени; для новости о выборах таким временем была полночь 21 февраля».
Основанием всех информационных телодвижений является идеология, которой вроде и нет, но она есть. Наличие идеологии облегчает пропагандистское воздействие, поскольку она позволяет не растолковывать все без конца, а опираться на на введенные до этого определенные строительные «блоки». Они рассматриваются как данность и не требуют дополнительных доказательств.
Над идеологией теперь не сгущаются тучи, а льются солнечные лучи. Правда, идеология идеологии рознь. Сегодня на крылечке Кремля выстроились новые идеологи: Дугин, Проханов, Багдасарян… Во времен Суркова они были ближе, потом пропали, а сейчас вновь на коне. Все они принципиальные борцы с коллективным Западом.
СССР всегда боролся, опираясь на идеологию. Сегодня ситуация повторяется: «Малофеев, Дугин, Проханов и Багдасарян должны помочь Кремлю «нащупать какие-то контуры новой идеологии». С «идеологами» встречаются и глава политического блока Кремля Сергей Кириенко, и его ближайшие соратники — например, глава департамента по обеспечению дел Госсовета Александр Харичев и глава департамента общественных проектов Сергей Новиков. По итогам таких встреч составляются не только «контуры» идеологии, но и конкретные тезисы, которые затем в своих речах могут использовать и Кириенко, и Владимир Путин. […] Сейчас Дугин и Проханов получили новую роль. Если раньше они, по задумке Кремля, должны были работать на определенную аудиторию (ультраконсервативную), то теперь помогают сформулировать российскую идеологию в принципе. «Теперь лексикон Дугина и Проханова в устах Путина», — подчеркнул один из собеседников, близких к Кремлю. Он добавил, что раньше СМИ зачастую преувеличивали влияние Александра Дугина. Например, западные издания не раз называли его главным идеологом или даже «мозгом» Путина. Однако, по информации источников «Медузы», до последнего времени российский президент был поверхностно знаком со взглядами философа. Все изменилось из-за убийства дочери Дугина Дарьи в конце августа 2022 года. По словам собеседников «Медузы», близких к Кремлю, после этого Путина «всерьез заинтересовала» фигура Дугина — он отправил философу телеграмму с соболезнованиями и всячески одобряет контакты АП с евразийцем. Спустя месяц после убийства Дарьи Дугиной, 30 сентября, Путин впервые употребил в публичном выступлении одно из любимых понятий Дугина — «англосаксы»» [10].
Нет ничего случайного, только так можно выстраивать свою собственную действительность, отклоняющуюся от реальности и уводящую от нее массовое сознание. Совсем неслучайно то, что наиболее популярной книгой года в России стал роман Оруэлла „1984“ [11]. Люди, опирающиеся на свои собственные мозги, ощущают процессы, которые трансформируют страну, уводя ее семимильными шагами от нормы.
Российский кризис, возникший из-за нападения на Украину, создал сумятицу в мозгах. За три дня Киев не взяли, а наоборот — продемонстрировали слабость своей армии. Призываемые все должны покупать сами за свои деньги, кроме оружия (см. некоторые примеры [12 — 13]).
Все это ярко демонстрирует, что люди живут не в реальном мире, который иногда пробивается к ним, но это носит случайный характер. Системно люди живут в мире, который строится для них в информационных и виртуальных источниках.
Физический мир потерял свою конкретику. Он может оказаться совершенно иным, если с ним соприкоснуться. Мир, например, Москвы и мир Бурятии являются совершенно разными. При этом нельзя верить информационным рассказам о них.
Современные войны в сильной степени опираются на работу с массовым сознанием, как своей страны, так и чужой. Они направлены на доказательство справедливости своих действий. России в войне против Украины, например, следовало доказать цели демилитаризации и денацификации, которые оказались не просто придуманными, а еще и такими, за которыми так и не появилось нужного уровня поддержки населения. Пропагандистские войны разрешают то, чего нельзя достичь в мире физическом. Они могут акцентировать победу при проигрыше в реальности. Пропаганда — это виртуальное пространство, в которое загоняют ее творцы из пространства физического и информационного. Советский опыт пропагандистской войны сегодня трудно достижим, поскольку отсутствует тотальность пропаганды, а население имеет доступ к другим источникам информации. Сегодняшний мир не избавился от пропаганды, а стал миром множественности пропаганд, где каждый может найти то, что ему ближе. Но своя пропаганда всегда будет и понятнее, и ближе.
Костяк этой информационной инфраструктуры в окружении Путина составили представители КГБ [14]. То ли Путин просто чувствует в них единомышленников, то ли все их реакции и слова работают на ту же модель мир, которая есть в голове у Путина
Главными при этом стали невидимый публике А. Громов и вполне видимый Д. Песков. Кроме управления информационной сферой первый из них значим еще и по такой причине: «ресурсы Громова гораздо шире, чем управление телевидением и пресс-секретарями.
— Его главный актив в том, что он, как никто, знает, в какой момент и в каком виде подать президенту плохую информацию на кого-то, — рассказывает бизнесмен, близкий к Кремлю. Гнева Громова опасаются даже миллиардеры, владеющие российскими СМИ» ([15], см. также [16]). Все, что есть на экранах и в соцсетях, это дело его рук и мозгов.
Д. Песков — тоже из списка людей в штатском, который сместился из посольства в АП. Вот мнение одного из дипломатов: «Кое-что про Пескова я слышал от коллег, о чем-то могу судить, исходя из устоявшихся дипломатических традиций. Так вот, любое посольство мечтает заполучить визит президента или премьера. И когда в Анкару приехал Ельцин, Песков, видимо, очень «плотно» поработал с делегацией из администрации. На нашем языке это означает исполнять все прихоти гостей: корзины с виски и коньяком в номера, магазины с хрусталем и шубами, шикарные рестораны и ночные клубы… А дальше нужно было подружиться с кем-то из делегации — и для Пескова таким человеком, видимо, стал Громов. У нас многие по такой схеме пытаются прорваться в администрацию» [17].
Б. Володарский из ГРУ продолжает: «несколько лет назад, будучи в Вене, лично видел Пескова, и по стилю поведения тот тоже напомнил ему сотрудника СВР: «Они очень уверены в себе и чувствуют свою силу, потому что за ними стоит государство. И они спокойно и весело врут — работа такая»» (там же).
Информационный век, в который вошло человечество, сделал роль информации базовой во многом. Управление информацией решает многие проблемы. Фраза «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью» становится все более актуальной. Одновременно мы забыли, что это перифраза начала советского гимна авиаторов: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, Преодолеть пространство и простор, Нам разум дал стальные руки-крылья, А вместо сердца — пламенный мотор». Его потом позаимствовали немцы [18 — 19]…
Считается, что Кафку вставил в текст художник В. Бахчанян, о котором говорят так: «Брал привычный язык и образы – и смешно открывал в них новые смыслы. Ведь обхохотаться можно: «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью». Или «Тихий Дон Кихот». В творчестве Вагрича Бахчаняна от привычного до абсурдного – один легкий, игривый шаг» [20].
Коммуникации открывают широкие возможности. Они помогают, как развивать пропаганду до немыслимых высот, так и свергать ее с пьедестала.
Литература
