Георгий ПОЧЕПЦОВ, rezonans.asia
К. О’Нейл рассказывает: “Биг дата в основе своей является разделением на победителей и проигравших. Биг дата профилирует людей. У нее есть все виды информации о них – потребительское поведение, все имеющееся в официальных источниках, голосование, демография. Она профилирует людей и затем сортирует их на победителей и проигравших разными способами. Вас можно убедить как избирателя или вас нельзя убедить как избирателя? Будете ли вы уязвимы к этой рекламе или нет? У вас есть оценки по множеству параметров. Обработка их людьми, обладающими такими моделями, ведет к выигрышу для мира, поскольку чем больше информации, тем лучше. Когда, конечно, то, что происходит, это сфальсифицированная система, основанная на отслеживании и асимметрии информации, когда люди, имеющие власть, обладают большими объемами информации о вас, чем вы о них. Они пользуются ею, чтобы оценить вас и затем или отказать вам, или предложить какие-то возможности. Одна из вещей, на которую я обратила внимание в своем исследовании, состоит в том, что бедные люди, люди другого цвета кожи, располагают меньшим временем, чтобы быть внимательнее к тому, как информация о них собирается, поэтому они особо уязвимы перед вредными алгоритмами. Но и многие из нас анализируются многими и многими алгоритмами, многие из которых нам даже невидимы. Когда бы мы не зашли онлайн, покупали страховку, обращались за займом. Политическая реклама является одним из наиболее агрессивных видов из всех существующих. <…> Наибольшее непонимание есть у людей, считающих, что алгоритмы являются честными, объективными и помогающими. О них не следует думать как об объективных, поскольку собранная информация необъективна, а люди, которые сделали эти алгоритмы, тоже не объективны. Но самым важным является то, что они должны нести прибыль тем, кто ими обладает. Эти люди определяют успешность и часто это делается в терминах прибыли. А прибыль для этой персоны не всегда означает нечто хорошее для цели этой системы оценивания” [1].
При этом бизнес-модели этих техногигантов строятся на недопущении конкурентов. Например, Google и Facebook удерживают 80% рынка дигитальной рекламы в Великобритании [2]. У Гугла также 90% рынка поисковой рекламы. Это тип рекламы, который опирается на ваши поисковые вопросы [3]. Реклама от Гугл появится также в Gmail и YouTube.
Это “мирные” применения информационной сферы, но точно так развились и “военные”. Информационные интервенции, проведенные в нужное время, могут создавать и усиливать политические конфликты, порождать кризисы из-за поляризации общественного мнения. Например, о напряженной работе так называемых петербургских троллей пишут так [4]:
– “Между 2013 и 2018 кампании Агентства интернет исследований в Facebook, Instagram и Twitter достигли десятков миллионов пользователей в США. Более 30 миллионов пользователей между 2015 и 2017 делились постами Агентства интернет исследований в Facebook и Instagram со своими друзьями и семьей, ставили лайки, реагировали и комментировали их. Пики в рекламе и деятельности часто соответствуют важным датам в американском политическом календаре, кризисам и международным событиям. Деятельность Агентства интернет исследований началась в 2013 с Twitter, но быстро трансформировалась в многоплатформную стратегию, включающую Facebook, Instagram и YouTube. При этом наиболее распространенным вариантом являются естественные посты, а не реклама”;
– “Российское Агентство интернет исследований начало порождать дезинформацию для американских избирателей с 2012, используя те же техники, которые применялись к своим собственным гражданам и гражданам соседних стран Восточной Европы. Twitter давал посты на многих языках. Некоторые из аккаунтов были “перенацелены. Например, некоторые сместились с индонезийского для индонезийской аудитории на английский для американской. Хотя Агентство нацелено на несколько разных стран и языковых сообществ большая часть его продукции написана на русском и английском”.
Все это интервенции в мозги, призванные ввести вариант “войны” в массовом сознании между разными конкурирующими представлениями. Причем для “атакующих” важен сам факт “внутренней баталии”, а не то, кто в ней победит. Разделенное общество исходно становится более слабым, что и является целью таких интервенций.
Один из таких “кремлеботов” петербургской фабрики троллей, трудившийся на американском направлении, так рассказывает о характере своей работы: “У каждого отдела есть несколько кураторов, которые вводят в курс, обучают, помогают на первых порах, корректируют работу. Мой куратор сказал: “Твое творческое задание – прочитать статью на иностранном новостном сайте, понять проблематику, пересказать ее коротко и предложить четыре-пять комментариев на болезненные места этой статьи”. Каждому сотруднику выдается большое количество сим-карт, на них заводятся аккаунты. Причем аккаунты заводятся с разными прокси по принципу: местный житель, госслужащий, старик, молодой, женщина, темнокожая женщина… Побольше персонажей. Работа незамысловатая, 12 часов в день сидеть, читать статьи, писать комментарии, их должно быть не меньше ста, а лучше 120 в день. Я занимался новостными сайтами, другие – более серьезными: “Нью-Йорк Таймс”, “Вашингтон Пост”. Кто-то занимался фейсбуком, кто-то YouTube. И так круглосуточно, днем и ночью. Нужно было писать комментарии, которые вызывают реакцию, должна была развиваться дискуссия” [5].
Еще конкретные детали: “Весь наш этаж был иностранный. Но в другие кабинеты не пускали. У нас сидело человек 25, большой кабинетище, похожий на компьютерный клуб. Были столы, где сидели ребята на фейсбуке, человека три-четыре писали эссе. Основная масса – это мы, новостники. Были топовые, типа суперэксперты, человек пять, которые запредельно хорошо знали язык и могли сделать свою работу часа за четыре. Напротив нас был отдел, где работали с фотографиями. Ребята делали всякие мемы, бред, который привлекает внимание. Их задача была управлять трафиком, чтобы народ валово переходил за счет мема или привлекающей картинки на какую-нибудь ссылку. Огромный русскоязычный отдел был разделен по регионам – Россия, Казахстан, Украина: там говорили, что Россия молодцы, а Крым наш” (там же).
Причем интересно, что при работе на Америку нельзя было кричать “Россия – молодцы”, действовать было можно только косвенно: “Российская тема поднималась очень непрямолинейно. Например, есть какая-нибудь история про Путина, можно было ответить так: ребята, посмотрите, вот в Америке ничего не работает, а даже в России, непонятной стране, уже есть то-то и то-то. Но не напрямую: “ага, Россия – круто”. С чего бы вдруг человек из Аризоны стал топить за Россию?”. И это вполне резонно…
И о типах заданий, в результате чего приходилось писать от имени совершенно разных персонажей: “Нужно было создать, например, ветерана, участвовавшего во вьетнамской войне или в иракском конфликте, социального работника, очень толстую женщину, сидящую на пособии, но она типа боди-позитив, пацана, который собирается поступать в колледж, чернокожего, мексиканца. У меня была даже парочка индейцев, которые писали, что вот вы, сволочи, нас всех перебили. Под реформу с гей-браками обязательно нужно было завести кучу гей-френдли аккаунтов и, наоборот, консерваторов. Была таблица, кто является открытым геем во власти. Этим можно было пользоваться: ребята, вы что, у вас в правительстве такое! А другие должны были говорить: нет, у каждого есть права” (там же).
При множестве работающих возникают и неожиданные столкновения при создании дискуссий: “Была инструкция: этим не отвечать, потому что это свои. Какое-то время это держалось, потом опять забылось. Бывали смешные ситуации. Кто-то начинает в углу ржать: “Это я под этим именем, зачем ты мне отвечаешь?” Старались договариваться. Сидишь по 12 часов перед экраном, тебе надо всю эту фигню читать. График работы – два дня через два, но можно было меняться сменами. 5 дней работаешь по 12 часов и на четвертый уже мало что понимаешь. Забавно, что у некоторых ребят наступало производственное отчуждение. Я тоже такое словил пару раз: начинаешь верить в то, что все делаешь по-серьезному, какие-то споры возникают, моральные дилеммы. У меня реально голова начинала кипеть. Я поэтому оттуда и свалил через 4 месяца”.
Чем сильнее политическое напряжение между странами, тем интенсивнее становится информационный конфликт. Перед нами проходит очередная холодная война, поскольку она нацелена на разум, а не на тело человека.
О числе работающих на фабрике: “Точно не знаю, я во всех отделах не был, к тому же они находятся в разных зданиях. Не меньше 150 человек в дневную смену только в одном здании, а если в целом брать, мне кажется, до тысячи человек. Одни люди скидывают данные, другие эти данные перекидывают по отделам, третьи проводят собрания, на которых рассказывают, с каким тезисом кому следует работать, а чего делать не надо, что следует освещать, на чём ставить акценты” (там же).
По сути, на выходе индустриальный информационный поток. И поскольку контент его системен, а не случаен, четко соответствует заданиям, то сила этого потока многократно увеличивается. Кстати, были интервью “разнорабочих”, но особо не было интервью как бы социальных инженеров, которые ставят им задания.
И вот еще подсказка – как определять троллей: “не всякий пропутинский комментарий оставляют тролли. У нас достаточно убежденных людей, так называемых ватников. Если есть подозрение, что перед вами тролль, посмотрите на аккаунт этого человека. Как правило, у троллей закрытые аккаунты – есть установка их закрывать. Тролли для своих аккаунтов используют фотографии, спертые у кого-то в “Одноклассниках”. Воруют фотографии реальных людей, делают левые имена, вставляют эти фотографии, но, отзеркаливая, чтобы нельзя было найти через “Яндекс. Картинки”, либо как-то обрабатывают в цвете, например, делают фотографию черно-белой, так тоже сложнее найти. Есть ребята, которые работают против “фабрики троллей”, они отзеркаливают, ищут фотографии, находят оригинал в интернете и помещают в комментариях: “Вот, фотографию украл, придурок. Давай я этому человеку напишу, покажу твою фотографию. Не хочешь объяснить, кто ты и что ты здесь делаешь?” (там же).
И об общей атмосфере: “В коллективе откровенно про того же Путина шутят, и почти все понимают абсурдность того, чем занимаются, этого вылизывания власти. Но работа приносит деньги. Это как врачи работают с трупами, со временем начинают шутить, расслабляться, разряжать обстановку. Через некоторое время я перестал чувствовать напряжение, но потом совесть начала жрать. Приходишь с работы задолбанный. У меня от угрызений совести и стресса нагрузка постоянно была, я уходил оттуда с ощущением мигрени. Видимо, какая-то психическая защита, организм должен себя как-то остужать, я стал чаще смеяться над этим. Человеку, который не видел, как это работает, сложно представить, что взрослые люди сидят и занимаются откровенной херней” (там же).
М. Оленичев, юрист, представлявший интересы бывшей сотрудницы «Фабрики троллей» Ольги Мальцевой, которая подавала иск против своих бывших работодателей, так формулирует цели этой работы: “Судя по многочисленным публикациям, связанным с “Фабрикой троллей”, и с показаниями в суде, можно сделать вывод, что эта работа была направлена на формирование положительного имиджа российской власти и на поддержку лояльности действующего президента” [7].
Это есть или может быть во всех странах. Но скорее в кризисные периоды, когда же это становится постоянной работой, тем более направленной на другие страны, это становится одним из вариантов информационной войны, что выходит за рамки нормы, требуя ответного реагирования.
И еще: “Не секрет, что во время выборов в Бундестаг осенью прошлого года “Фабрика троллей” также пыталась участвовать в формировании умонастроений граждан Германии. Но тогда Facebook пошел навстречу германскому правительству, и перед выборами стал удалять фейковые аккаунты, и путем выявления стал препятствовать их распространению. Поэтому Запад очень заинтересован в том, чтобы иметь информацию о том, как функционирует “Фабрика троллей”, и как на нее можно воздействовать” (там же).
Л. Савчук рассказала, как фабрика троллей борется со своими противниками: “Я могу об этом судить, потому что каждая моя акция сопровождается информационной кампанией со стороны троллей. Это все продуманно, это все трудоемко. Сидят целые отделы, которые производят картинки с карикатурами на тех, кто им противостоит. Это сопровождается кампаниями в крупнейших прокремлевских СМИ, которые подключаются к этой травле. Плюс, это сопровождается угрозами” [8].
Создается массовый информационный поток, задачей которого является влияние на общественное мнение, причем чужой страны. И это интенсивная работа сотен людей, которая не может оставаться незамеченной.
Савчук также говорит: “Когда обычный человек приходит на “фабрику”, у него висит уже готовое задание на компьютере. У него есть список тем, по которым “тролли” работают каждый день. США там – в первой пятерке или тройке, это одна из главных тем в любое время. Если это комментаторы в СМИ или социальных сетях, то они получают в устном виде свои задания. Эта “фабрика” – не одна. Структура на Савушкина, сейчас они переезжают, – самая известная. Люди, которые работали в Москве, не так раскрыты, как здесь в Петербурге. Возможно, это самая большая “фабрика троллей”. Есть люди, которые работают по домам, удаленно. Поэтому сказать, что на этой фабрике была примерно тысяча человек в штате, этого недостаточно. Но такие цифры назывались людьми, которые там до недавнего времени работали” [9].
Ничего не может остаться в тайне, когда таком проекте работают массово работают простые гражданские люди. Тем более, когда есть не только властный взгляд на события, но и оппозиционный.
Л. Савчук разъясняет: “Мы основали движение “Информационный мир” (в противовес понятию “информационная война”), потому что нас очень беспокоит в принципе пропаганда в России. Тролли – это часть проблемы. Их работа отличается тем, что они скатываются к экстремизму, пользуясь тем, что у них закрыты лица и имена, у них нет ограничений. То, за что стали у нас наказывать обычных людей, они делают каждый день и каждую ночь. Мы будем призывать их к ответу, основываясь на документах, которые мы получили в ходе суда” [10].
Л. Савчук говорит о фабрике по результатам судебного разбирательства: “Там производится работа по написанию платных комментариев и прочего контента. И еще подтвердился факт, что там работают тролли, потому что даже их юрист оказался троллем. И давая оценку нашим требованиям в суде, он комментировал их так, как это обычно делается в интернете” [11].
Как это ни странно, но определенных успехов они добиваются: “В октябре 2015 года Савчук при поддержке юристов Команды 29 подала в прокуратуру Петербурга жалобу с требованием провести проверку фирмы. В жалобе она описала нарушения трудового законодательства компанией и попросила прокуратуру проверить, как структура ведет бухгалтерию, производит выплаты страховых взносов, насколько в помещениях соблюдают правила противопожарной безопасности и пользуются ли сотрудники лицензионным ПО. За это время «фабрика троллей» успела сменить адрес и юридической лицо. Теперь компания называется «ТЕКА», а офис с улицы Савушкина переехал в бизнес-центр «Ильич» на Белоостровской улице. Савчук просит прокуратуру провести комплексную проверку и по обоим адресам. В апреле 2016 суд частично удовлетворил требования Савчук, но она намерена добиваться удовлетворения всех требований, обозначенных в иске” [12].
И тут даже важен не сам результат, а гласность, которая возникает в процессе подобных судебных разбирательств.
В интервью “Новой газете” Л. Савчук рассказала, что пошла работать в Агентство интернет исследований специально: “Я пошла туда не по убеждениям, а с диверсионным планом. Это было в декабре. Я наткнулась на объявление о приеме на работу в «АИИ». Посоветовалась с друзьями, и мы приняли решение, что я устроюсь, чтобы изнутри изучить, как это работает, и понять, как с этим бороться. 2 января я вышла на работу и с первого же дня начала собирать информацию, копировать документы, наблюдать за тем, что там происходит. Десять лет я работала журналистом-фрилансером, у меня есть опыт. Туда не я одна внедрялась, и другие журналисты пытались. Мое отличие в том, что я там продержалась два месяца. Но с самого начала я была внедренным агентом, а не полноценным троллем. Я лишь играла роль сотрудника. Это было интересно. Но я каждый день пребывала в шоке, понимая, какая это масштабная работа, как много троллей, даже если брать только эту фабрику. Меня шокировали размах этой работы и полная безнаказанность. Я иногда ходила по коридорам и останавливалась от удивления. Стояла и приходила в себя. [Работает там] около 400 человек. В здании на улице Савушкина — четыре этажа, длинные коридоры, много кабинетов. В каждом кабинете работает много людей — это разные отделы. Не все из них мне удалось рассмотреть поближе. Но я поняла, что тролли работают во всех социальных сетях. Я работала в отделе ЖЖ. Плюс был отдел комментирования в СМИ, секретные редакции фейковых новостей, где люди сидели и переписывали новости в нужном духе. Также какие-то ролики для YouTube снимались постоянно. Рисовались картинки… То есть действительно —это фабрика по производству лжи” [13].
И еще более подробно о постановке задач: “В отдел ЖЖ, где я работала, каждый день приходит техзадание. Там прописано, что должно быть, в каком виде, кого хвалить, кого ругать и к какому выводу читателей подводить. Потому что блогеры пишут достаточно развернутые посты. А комментаторам в СМИ не приходит никакое задание. Им просто объясняют вслух: какой тезис мы сегодня несем. И они просто регистрируются и пишут, регистрируются и пишут…” (там же).
То есть коллективный интенсив должен побеждать случайный характер энтузиазма одиночек, которые обязательно будут проигрывать такое “соревнование”, поскольку оно исходно является нечестным. Против одного человека начинает работать целый коллектив. Причем все скрыты за псевдонимами, а ощущая себя анонимами, могут не стесняться в средствах атаки.
Вот рассказ О. Мальцевой, позволяющий понять тематическую направленность работы тролля. Она работала отделе блогов: “Писали по 12 постов в день. Вначале было по десять, а потом стало по 12, на политические темы, и комментарии различные. Комментарии были как на социальные, так и на политические темы. Любые можно было писать. Писали в ЖЖ. Это было распространение в СМИ информации в определенном ракурсе. В котором было нужно. Распространение определенного мнения о политической обстановке в стране и на Украине. Там во всех отделах рассматривается и украинская история, и Россия, и Сирия. На тот момент, наверное, Украины было все-таки больше по объему, но в какой-то период, когда в Сирии обострялась обстановка, очень много было Сирии. Но больше все же было по Украине” [14].
В направлении США Агентство трудилось за две стороны, разжигая внутренний конфликт. Как-то писали, что один человек из Санкт-Петербурга мог выводить две демонстрации сразу, причем друг против друга. За мусульман и против. За иммиграцию и против… Но всякий такой конфликт каждый раз будет кому-то выгоден, поскольку тем самым страна теряет единство. Это можно признать атакой на идентичность.
Сегодня накоплен большой объективной информации о когнитивных различиях между либералам и консерваторами. То есть это не просто политические предпочтения, они базируются на когнитивных различиях.
Исследователи пишут: “В десятках бихевиористских исследований консерваторы более структурированы и настойчивы в своих представлениях и подходах к принятию решений, что отражается в больших оценках по психологическому измерению в порядке, структуре и завершении. Либералы, наоборот, подчеркивают высокую толерантность к неоднозначности и сложности, а также большую открытость новому опыту. Учитывая, что эти ассоциации между политической ориентацией и когнитивными стилями проявляется уже в раннем детстве, оставаясь стабильной по жизни, мы предполагаем, что политическая ориентация может быть связана с индивидуальными отличиями в базовом нейрокогнитивном механизме, используемом в саморегуляции” [15].
И еще: “Наши результаты коррелируют с тем, что политическая ориентация частично отражает индивидуальные различия функционирования общего механизма, относящегося к когнитивному контролю и саморегуляции. Сильный консерватизм, в отличие от либерализма, ассоциировался с меньшей нейрокогнитивной чувствительностью к реагированию на конфликты. <…> Консерваторы будут лучше осуществлять задачи, для которых характерен более фиксированный стиль реагирования как оптимальный” (там же).
Разные модели мира ведут к разному поведению. Американцы отличаются не только политически, но и психологически. Исследования демонстрируют, что люди становятся более консервативными, когда они чувствуют себя испуганными. После 11 сентября США ощутили консервативный сдвиг. Такая реакция на страх/испуг универсальна и есть и в других странах. Ощущение безопасности делает людей более либеральными. Консерваторы не могут спокойно смотреть на внушающие отвращение картинки (кровь, рвота и под.). Консерваторы демонстрируют более упорядоченные модели мышления. Люди консервативных взглядов более сопротивляются изменениям, что помогает им лучше относиться к неравенству [16].
Более детально это исследуется как две разные модели мира. М. Хетерингтон говорит: “Представление о мире не является идентичностью. Это способ понимания сущности мира. Он безопасен или опасен? Нужно ли защищать традиционные подходы или безопаснее их поменять? Сегодня политический взгляд, исходящий от взгляда на мир американцев, стал связан с политическими ориентациями. Но поскольку представления о мир людей организуют всю их жизнь, а не только политическую ее часть, партийная идентичность создает интенсивный конфликт. Противоположные представления о мире всегда существовали в Америке (и, вероятно, с появления людей). Новым является то, что они теперь точно вписываются в идентичности американских партий” [17].
Этот интенсив противостояния в выборах распространяется на все, проникая во все уголки жизни. Например, семь из десяти демократически ориентированных молодых людей не хотели бы встречаться с теми, кто является избирателем Трампа, то есть 71% не хочет быть в серьезных отношениях с представителем противоположного политического лагеря [18].
Центр Пью демонстрирует, что в результате поляризации почти половина американцев перестала обсуждать политические новости с другими. Это 45% американцев, правда, 54% все равно делают это [19]. Это результат накаленного влияния поляризации общественных дискуссий. Разделение усиливают и автоматические боты, поскольку 66% отсылок на сайты исходит от них, а не от живых людей [20].
Соответственно, в период выборов американцы читали только те сайты, которые связаны с их взглядами. Они как бы “сидели” в двух абсолютно разных информационных экосистемах [21].
ФБР объявило Е. Пригожина в розыск. Аналитики подчеркивают серьезность этого шага. Профессор Дж. Фитсанакис: “Я, конечно, не думаю, что ФБР в ближайшее время арестует Пригожина. Но в большинстве случаев человек, попавший в список самых разыскиваемых преступников, остается в нем на годы и десятилетия. Так что это решение – сигнал для самого Пригожина и для российских властей о том, что ФБР будет ждать его столько, сколько потребуется” [22].
Теперь Агентство Интернет исследований сегодня активно отслеживается на Западе [23 – 24]. Причем его широкие масштабы все же концентрируются на ограниченной тематике. Например, выделены такие основные продвигаемые темы:
Общая модель воздействия на другие страны покоится на разделении их на враждующие составляющие, которые в дальнейшем подпитываются все новыми и новыми материалами.
То есть чем сильнее разгорается пламя политического противостояния, тем сильнее оказывается разделенной страна. В любом случае перед нами работающий инструментарий, поэтому никто от него не откажется. Тем более он направлен против чужой страны, которая неофициально и официально признается врагом.
В свое время был и советский опыт запуска подобного рода неофициальной информации, которую никто не привязывал к стране. Наиболее известной была кампания по привязке США к СПИДу, причем в качестве варианта генетического оружия.
Литература
8 квітня о 15.00 відбудеться відеопрезентація нового видання АУП «Медіаграмотність для бібліотекарів: практичний посібник», створеного за підтримки «Медійної програми в Україні»
Модераторка: Оксана Волошенюк, менеджерка медіаосвітніх програм Академії української преси
Сучасні бібліотеки – це сучасні мультисервісні інформаційні центри, покликані виховувати компетентного медіаспоживача. Порадник містить методично-практичний матеріал для бібліотекарів і буде корисний усім, кому не байдуже майбутнє молодого покоління в нових умовах інформаційного суспільства.
Майстер-клас від авторок:
Зоря Юлія, медіапедагог, завідувач навчально-тренінгового центру STEM-освіти КНЗ «Черкаський обласний інститут післядипломної освіти педагогічних працівників Черкаської обласної ради», кандидат педагогічних наук
Степанова Наталія Михайлівна, медіапедагог, доцент кафедри дошкільної освіти Черкаського національного університету імені Богдана Хмельницького, кандидат філософських наук
Потапова Валентина, експерт з медіаосвіти, медіапедагог. Голова ГО «Центр громадянської просвіти «Альменда». Має великий досвід організації кіноклубів. З 2011 року займається просуванням та розвитком медіаосвіти, має багато публікацій щодо практичної медіаграмотності
Наша зустріч відбувається завдяки нашому спільному проєкту між «АУП» та міжнародною організацією Internews. Вона впроваджує «Медійну програму в Україні» за фінансування Агентства США з міжнародного розвитку (USAID). Ця програма зміцнює українські медіа та розширює доступ до якісної інформації.
«Ось приципи побудови, а тепер у вас є 15 хвилин написати свій контент-план щодо просування пабліку, сторінку чи профілю у соцмережі, який ми проаналізуємо та підкоректуємо», - такими темпами пройшов четвертий, заключний день, медіалабораторії для студентів «THE GUARDIAN OF JOURNALISM».
«Ми щиро сподіваємося, що всі навички, якими ви навчилися за ці чотири дні – застосуєте в практичній роботі, - заявив професор, доктор філологічних наук, президент АУП Валерій Іванов, закриваючи медіалабораторію. – Ми намагалися зробити максимально стисле наповнення суміші практичних порад та робочих лайфхаків, дати можливість поспілкуватися із практиками медіа і побачити, які процеси стоять за контентом, який споживає аудиторія щодня».
Насправді, цей модуль цілком міг зайняти і весь тиждень. Обговорювали етапи створення контент-стратегії, як розробляти форматну сітки, за якими принципами планувати публікації на тиждень, місяць чи рік. А для особливо нетерплячих – поради для погодинних постів, враховуючи денний ритм та зайнятість аудиторії.
«Краща стратегія просування – створити якісний контент, - наголошує контентмейкер та продюсер соцмереж Сергій Сєднєв. – Якщо у вас є якісний контент, не має значення чи це відео, текст, картинка – аудиторія для нього знайдеться».
Друга половина тренінгу стосувалася просуванню в соціальних мережах. Від агресивного для набирання переглядів до прогресивного – коли на перше місце виходить збільшенні кількості підписників. З чого починати, варіанти просування в різних соціальних мережах та особливості роботи в кожній.
«Насправді, була доволі вражена тому, наскільки гарною була ця Медіалаболаторія, дякую!», - написала учасниця Богдана.
Як пройшов перший день медіалабораторії можна переглянути ТУТ
Як пройшов другий день медіалабораторії можна переглянути ТУТ
Як пройшов третій день медіалабораторії можна переглянути ТУТ
Медіалабораторія для студентів відбувається завдяки нашому спільному проєкту між Академією української преси та міжнародною організацією Internews. Вона впроваджує «Медійну програму в Україні» за фінансування Агентства США з міжнародного розвитку (USAID). Ця програма зміцнює українські медіа та розширює доступ до якісної інформації.
«Не без вагань взяв я на себе тимчасове редагування сільськогосподарської газети,— так як сухопутний чоловік не без побоювання взяв би на себе керування кораблем. Але я був у скруті, тож добра платня була мені дуже до речі. Постійний редактор газети йшов у відпустку, я погодився на запропоновані умови і зайняв його посаду.»
Так починається оповідання «Як я редагував сільськогосподарську газету» (англ. How I Edited an Agricultural Paper). Чудовий опис роботи журналіста, як процес написання відбувається насправді, якщо журналісту треба гроші… Якщо ви думаєте, що медіа розбирається в усіх темах про які пишуть самотужки – вам варто перечитати цей текст.
«Журналістика в Теннессі» (англ. Journalism in Tennessee) - гумористичне оповідання Марка Твена, написане в 1869 році і представляє собою опис роботи регіонального журналіста. Вперше опубліковане 4 вересня 1869 в газеті Buffalo Express. В основу лягли особисті враження автора, який в 1860-х роках працював репортером в газетах Вірджинії-Сіті, Сан-Франциско, Нью-Йорка.
«Диявол носить „Прада“» (англ. The Devil Wears Prada) - американська комедія про головну редакторку журналу US Vogue Анну Вінтур (саме вона є прототипом Міранди Прістлі). Багато дизайнерів дозволили використовувати їх одяг і аксесуари для фільму, що зробило його найдорожчим фільмом в історії з точки зору витрат на костюми головних героїв. Вінтур пізніше подолала свій початковий скептицизм і сказала, що їй сподобався фільм у цілому і гра Меріл Стріп зокрема. Але цей фільм важливий в ракурсі розуміння влади головного редатора і вмінню правильно ставити завдання.
29-31 березня 2021 року пройшов авторський онлайн-тренінг «Digital trainer: антитіла до інфодемії». Організувала захід Академія української преси за підтримки Фонду Фрідріха Науманна за Свободу.
Тренерками заходу були Тетяна Іванова, медіаексперта, докторка педагогічних наук, професорка, медіа та бізнестренерка, авторка численних підручників, посібників, монографій, методичних рекомендацій з проблем формування медіаграмотності та освіти дорослих та Світлана Ізбаш, медіатренерка, кандидатка педагогічних наук, доцентка, дослідниця андрагогічних принципів онлайн-навчання дорослих, розробниця багатьох вправ з медіаграмотності на цифрових онлайн ресурсах.
Протягом трьох днів учасники навчилися краще працювати з дошкою Miro, почули та взяли на озброєння поради і настанови щодо проведення онлайн-навчання з медіаграмотності, брали участь в цікавих вправах щодо проведення перших етапів тренінгу й тощо.
Валерій Іванов зауважив: «Викладачі мають досконально володіти як навичками формування критичного мислення, так й інструментами їх викладання. Саме цьому ми і навчаємо».
Тетяна Іванова поділилася думками: «Ви знаєте, можна багато говорити про наш проект, тренінг "Digital-trainer: антитіла до інфодемії", який в черговий раз відбувся 29-31 квітня. Але мені здається, найкраще про нього сказали наші учасники. Для нас це найвища оцінка нашої діяльності».
Світлана Ізбаш відзначила: «Тренінг з медіаграмотності "Digital trainer: антитіла до інфодемії" викликає у наших учасників великий інтерес, тому що побудований на сучасній педагогічній технології концентрованого занурення у віртуальну освітню реальність. За допомогою педагогічного дизайну освітніх ресурсів на платформі Miro, створюються умови послідовного осмислення важливих тем медіаграмотності. Наші учасники навчаються за методом американського педагога Девіда Колба, який на початку 70-их років ХХ ст. розробив модель навчання дорослих через власний досвід. В результаті у учасників онлайн-тренінгу формується усвідомлене ставлення до процессу свого навчання, виникає потреба у самостійності виконання завдань, бажання висловлювати свої думки, аналізувати інформацію для досягнення мети поставленого завдання. Під час рефлексії наші учасники висловлюють впевненість, що зможуть застосувати отримані знання, уміння та навички у власній професійній діяльності та бажають продовжити навчання. Це найкращий показник результативності онлайн-тренінгу. Ми вдячні Фонду Фрідріха Науманна За Свободу за підтримку інноваційної технології віртуального навчання медіаграмотності, яка відкриває неосяжні можливості для підготовки тренерів з медіаграмотності та допомагає навчити викладачів, журналістів, державних службовців та інших зацікавлених осіб методикам онлайн-навчання. В результаті наші учасники зможуть розповсюджувати знання з медіаграмотності у своїх професійних колективах та серед здобувачів освіти».
Gefördert durсh die Bundesrepublik Deutschland
За підтримки Федеративної Республіки Німеччина
Класичні історії чи сучасний сторітелінг. Яку структуру, сюжет, героя оберете ви та напишите за пару хвилин? Це завдання третього дня медіалабораторії для студентів «THE GUARDIAN OF JOURNALISM»
«Журналіст розповідає історію, коли просто повідомляє факт, - вважає професор, доктор наук, президент АУП Валерій Іванов. – Але гарна історія ніколи не обмежується тільки фактами. Тут завжди знайдеться місце іншим елементам привертання уваги. Як застосувати літературні прийоми в журналістському матеріалі, як провести баланс між емоціями та достовірністю, як перевірити матеріал на дотримання журналістських стандартів – запланували розповісти та навчити третього дня медіалабораторії».
Студенти пройшлися із Жанною по етапах планування історії, гралися з формами і змістом сценарію, обговорювали героїв та якими чином в історію можна додати емоційність та драматургію.
«Я зацікавилася історіями в університеті, коли в мене з'явився предмет - теорія драматургії. Сьогоднішній тренінг я би хотіла посвятити своїй викладачці цього предмету, якої не стало тиждень тому - Ганні Липківській, - ділиться враженнями медіатренерка, менторка та експертка АУП Жанна Кузнєцова. - Загалом, мистецтво розповідати історії старе як сам світ, але вчитися робити це професійно потрібно усе життя. Якщо людина занурюється в цю тему, то зупинити її неможливо і вона поглинатиме всю інформацію про сторітелінг».
Жанна звертає увагу, що гарний матеріал завжди починайте з визначення теми, ідеї та мети. Історія має вказати, що навчила нового, що зроблено важливого та значущого, які перешкоди були подолані до фіналу.
І знову обговорення, редагування, виправлення та покращення кінцевого матеріалу – історії, яка має захопити серця та думки аудиторії.
Четвертий день медіалабораторії буде присвячено створенню контент-стратегії та просуванню у соціальних мережах.
Медіалабораторія для студентів відбувається завдяки нашому спільному проєкту між Академією української преси та міжнародною організацією Internews. Вона впроваджує «Медійну програму в Україні» за фінансування Агентства США з міжнародного розвитку (USAID). Ця програма зміцнює українські медіа та розширює доступ до якісної інформації.
«Лише дотримання стандартів та постійна перевірка фактів у різних джерелах зберігає довіру до медіа», - вважає професор, доктор філологічних наук, президент АУП Валерій Іванов.
Про професійні медійні стандарти, правила роботи медіа в кризових ситуаціях, досвід та рекомендації міжнародних журналістських організацій Валерій Феліксович розповів студентам кафедри журналістики та філології Сумського державного університету на відкритій лекції про стандарти журналістики. Подія відбувалася 30 березня 2021 року в режимі онлайн-відеозустрічі.
«Перевіряти треба будь яку інформацію, яка надходить журналісту і на основі якої він пише матеріал, - вважає Валерій Іванов. - Особливо ретельно треба перевіряти офіційні повідомлення. Хоча, за законодавством, журналіст і не несе відповідальність за поширення недостовірної інформації, якщо вона отримана у письмовій формі від органів державної влади, але тут мова йде, в перше чергу, про відповідальність перед суспільством».
Професор Іванов також акцентував увагу на необхідності мати власні джерела інформації для перевірки фактів.
«Найцінніше, що може мати журналіст за свою кар’єру – це контакти експертів, до яких він може моментально звернутися, щоб отримати підтвердження або спростування фактам, які зараз перевіряються, - рекомендував Валерій Іванов. – Цих експертів треба шукати, знайомитися, записувати контакти, підтримувати зв’язки та регулярно консультуватися».
Студентів цікавили випадки порушення журналістських стандартів українськими медіа та як треба реагувати в тій чи іншій практичній ситуації. Наприклад, чи можна вплинути на комерційних мовників та комерційні редакції, які, за скаргами студентів, спонукають своїх кореспондентів до порушення стандартів та журналістської етики при підготовці матеріалів.
На думку Валерія Феліксовича, відповідь на таку поведінку має дати аудиторія та інші журналісти. Наприклад, Комісія з журналістської етики, яка розглядає скарги на порушення журналістських стандартів і дає ґрунтовні роз’яснення та рекомендації.
В свою чергу, журналісти мають привчати аудиторію до високих стандартів і гарної якості своїми матеріалами, вважає професор Валерій Іванов.
Політики в усьому світі люблять трохи перебільшувати, применьшувати, багато обіцяти і маніпулювати настроями виборців. Але для кожного медійника, блогера та активіста важливо розуміти, коли за їхніми заявами стоять реальні обіцянки, а коли – звичайний популізм. І щоб перевірити заяви політиків зовсім не обов’язково застосовувати детектор брехні. Можна користуватися відпрацьованими інструментами та механізмами від Академії української преси та проекту «БезБрехні».
Академія української преси спільно з Фондом Фрідріха Науманна за Свободу запрошують вебсемінар «Як перевірити заяви політиків без детектора брехні».
Вебінар проходитиме 15-16 квітня з 10:00 до 14:15.
Участь є безкоштовною.
Необхідно завантажити та встановити безкоштовний додаток Zoom (https://zoom.us/). Бажано завчасно розібратися з особливостями користування та в налаштуваннях, вибрати правильний ракурс для камери.
Мати ноутбук/мобільний із зарядним пристроєм (тривалість вебінару майже 5 годин), обов’язкова наявність веб-камери (вбудованої камери ноутбуку, камери смартфону) та мікрофону. Зверніть увагу на стабільність інтернет з’єднання.
Відбір відбуватиметься на конкурсних засадах, відібрані учасники отримають запрошення.
Кількість місць для вебсемінару обмежена.
Учасникам, яких буде відібрано до участі, прийде повідомлення на електронну пошту або за вказаним під час реєстрації номером телефону.
Юлія Рицик, 067-372-27-33, info@aup.com.ua
Георгий ПОЧЕПЦОВ, rezonans.kz
С появлением соцмедиа мир перешел к индустриальному производству индивидуальных мнений. Этот парадокс сочетания индустриального и индивидуального и привел к поляризации обществ, фейкам и расцвету конспирологии, поскольку теперь абсолютно все прорывается в публичное пространство, так как исчез контроль достоверности, характерный для традиционных медиа. Теперь каждый стал медиа, где тиражируется своя картина мира.
Соцмедиа производят, тем самым одновременно распространяя, множественные мнения индивидов. По этим мнениям затем работает целая индустрия микротаргетинга, определяющая психологические портреты пользователей, включающие значимые для них “болевые” точки. Тогда последующая коммуникация будет иметь больше шансов на успех.
Массовое производство мнений сделало открытым для информационного воздействия любого человека с аккаунтом в соцмедиа. Внешне представленная информация теперь легко перекодируется во внутреннюю картину мира этого человека. Любой “лайк” стал замочной скважиной, сквозь которую ее можно увидеть.
Возникли также облегченные типы воздействия во внешней среде. Соцмедиа стали дешевым способом размещения любой информации. Это делают автоматические боты, информацию которых затем начинают тиражировать обыкновенные пользователи. И поскольку отрицательная информация распространяется в шесть раз быстрее положительной, именно ею заняты те, кто создает первый информационный удар.
Соответственно, попадая в руки того, кто способен организовать массовое производство индивидуальных мнений, превращаемых в индустриальные потоки, будет лежать управление массовым сознанием. Оно будет незаметным, так как будет состоять из тысяч маленьких информационных “капель”, которые сольются как бы самостоятельно в единую информационную реку.
Одним из таких внешних для Запада информационных игроков оказалось интернет-агентство в Санкт-Петербурге. Его так называемые “петербургские тролли” пришли в мир, чтобы разрушить его представления, заменив их своими. Это сложно сделать со всеми представлениями, но в кризисных ситуациях это становится очень важным, что показала президентская избирательная кампания в США. Более того, такие информационные интервенции сами могут становиться источниками таких кризисных ситуаций.
Соцсети сегодня пытаются бороться с координированными действиями, выдаваемыми за индивидуальные мнения. Это происходит достаточно часто, например, Twitter удаляет сто таких синхронных аккаунтов, 69 которых «продвигали сюжеты, поддерживающие российские власти» и «ослабляли веру в стабильность и надежность НАТО», а 31 – соцсеть связывает с российским Агентством интернет-исследований” [1].
В результате ФБР обвиняет лично Е. Пригожина во всей созданной на Западе информационной буре: “Из файла на сайте ФБР следует, что американские власти подозревают Пригожина в том, что, находясь в Санкт-Петербурге, он создал агентство по исследованию интернета. Он предположительно руководил и наблюдал за действиями этого агентства по вмешательству в политические и электоральные процессы на территории США. В ФБР полагают, что для деятельности агентства были приобретены серверы, созданы «сотни фиктивных онлайн-персонажей», которые пользовались украденными личными данными граждан США. Впоследствии эти персонажи взаимодействовали с большим количеством американцев с целью вмешательства в политическую систему США, включая президентские выборы” [3]. И даже сам Пригожин откликнулся на этот призыв ФБР [4], а его фирма Конкорд в виде прикола даже дала его адрес за предложенное вознаграждение ([5], см. также [6]). Там заодно возник еще один политический игрок со стороны России – К. Килимник [7].
О “фабрике троллей” написаны десятки статей только на русском [8 – 17], она известна по всему миру, и лишь одно это может быть доказательством ее особой роли. При этом работа ее не утихает ни на минуту, не глядя на разоблачительные статьи и внимание исследователей по всему миру.
Эта система активно работают и внутри России. Начав с 5 миллионов пользователей, в 2017 году они дошли до 36 миллионов: “Сайты «фабрики медиа» дружно обходят крупнейшие российские информационные издания в интернете: сайт «Комсомольской правды» в тот же период посетили около 33 млн человек, «РИА Новости» — примерно 28 млн (данные Liveinternet). А среднемесячная аудитория федеральной сети городских интернет-порталов Regional Network (часть группы компаний Hearst Shkulev) — 25 млн уникальных пользователей, указано на официальном сайте” [9].
ФАН – федеральное агентство новостей повторяет и усиливает нужную властям модель мира. Текущими новостями подтверждается то, что уже многократно говорилось:
И все это открылось уже на первой странице сайта ФАН. То есть новости представляют собой не столько новости как активацию нужного к ним отрицательного отношения, являясь аналогом инструментари телевизионных политических ток-шоу Киселева или Соловьева, где также повествуется о врагах России, а не о ее свершениях.
Некоторые граждане требуют закрытия программы Соловьева [23]. С. Шнуров посмотрел на Соловьева исторической перспективе: “музыкант отметил, что в начале 2000-х Соловьев был даже “физиономически другой”. Он был по-другому сложен и говорил по-другому, добавил Шнуров. По его мнению, в какой-то момент Соловьев стал играть в этот образ, а затем “стал тем, кем он стал”. Однако музыкант подчеркнул, что человек не может быть “неискренним так долго и постоянно”. Произошедшее с Соловьевым Шнуров объяснил тем, что произошло в произведении японского писателя Абэ Кобо “Чужое лицо”. Там маска приросла к лицу человека, и он “фактически стал заложником своей роли”” [24 – 25].
Но власть любит Соловьева, поэтому разрешает ему то, что другому бы запретили:
Его и других пропагандистов манипулятивные технологии изучаются [31 – 32]. Это “живая” пропаганда в отличие от “мертвой” пропаганды советского времени. Правда, каждая пропаганда, которая делается твоими современниками, влияет на тебя больше, чем вчерашняя.
Манипулятивные технологии иногда прорываются на уровне “репетиций”, кому и что говорит, как произошло с видео Скабеевой, выложенное Собчак: “Отдельно она обратилась и к Ксении Собчак, которая «распространяет подсмотренный за мною видос». Скабеева припомнила ей слова из интервью Юрию Дудю, в котором Собчак говорила, что приличные люди «не слушают чужих разговоров и не читают чужие письма». «Не люблю лицемеров», — добавила Скабеева. Сама Собчак не преминула ответить Скабеевой, поинтересовавшись, можно ли сравнивать «публичный разговор с большой командой на площадке и личный телефонный разговор (о нем шла речь в интервью с Юрием Дудем), доступ к которому есть только у спецслужб». «Не, Ольга, тут такие манипуляции не проходят», — добавила Собчак” [33].
Вот еще один рассказ об этой же “тренировке” телеэкспертов: “Скабеева (распоряжается): – Так, так, Скачко правильно встал. Игорь Юрьевич [Коротченко] сюда, а этих сдвигай. («Этих сдвигай» – прямо при гостях. Куклы они и есть). Гость (дисциплинированно): – А я правильно встал? – Да. Просто не такая рассадка. Вот так надо, как я щас сказала. – Гордей! – продолжает командовать Скабеева. – Пусть не трогает Навального. Так лучше будет. Гордей согласно хмыкает. Это проукраинский украинец. Ему по роли разрешается ругать российскую позицию. Но не тогда, как видим, когда речь идет о Навальном. Тут Гордей должен заткнуться. И слушать, как Навального мочит остальная бригада. – У нас сейчас первый блок, – объявляет ведущая. – Мы не сразу к нашей любимой теме переходим. Мы сначала от сердца, от души, про «Северный поток», про двойные стандарты, про то, как они нам все надоели, а уже потом все это расшифруем…. – …Про «двойные» стандарты, про то как они нам надоели, спрашиваем Мартынова, Коротченко, Дмитрия Габитовича [Абзалова] и вот этим патриотическим составом переходим на второй блок, – продолжает она инструктаж, в общем даже со здоровой (или нет) долей цинизма. И эти, дрессированные, про одного из которых Скабеева сказала помощнику «все люди как люди, а этот как мартышка», они конечно сделают все, как им сказано. И особенно «антироссийский» Гордей, которому по ходу обмена тамошними специфическими шуточками было предложено место губернатора Николаевской области в составе РФ” [34].
Это и не может быть по-другому, так как любое организованное информационное воздействие должно быть системным, хотя подаваться как случайный процесс. Это должно выглядеть как неуправляемый процесс, являясь достаточно программируемым.
Чему-то подобному учил Оруэлл: можно проиграть в физическом пространстве, но это не играет никакой роли, если мы объявляем о своей победе в пространстве информационном. По сути информационное пространство – шире, оно охватывает не только данный момент, но и управляет прошлым и будущим. Кричать “Ура!” всегда можно…
В современных условиях это выглядит так: “В рамках существующего расклада власть идеологическую инициативу полностью потеряла. Она может опираться либо на силовой ресурс, либо на жертв пропаганды и телевизора. Но жертвы телевизора — это, как правило, пассивные люди, которые поддерживают любую власть. Грубо говоря, если завтра президентом будет Навальный, то все те, кто сейчас верит Киселеву и Соловьеву, начнут верить Навальному и станут его самыми ярыми сторонниками. Вместо Киселева завтра появляется Любовь Соболь в эфире, и все, кто смотрел Соловьева, будут с таким же восторгом смотреть на нее или Киру Ярмыш. Более того, они забудут в течение 15 минут о том, что им говорили до этого. Аудитория телевизора не запоминает факты и аргументы, а некий итог. Есть исследования, которые доказывают, что наше российское телевидение усиливает деменцию у пожилых людей, потому что остается некий эмоциональный фон и какой-то вывод, а аргументация не является рационально значимой. Поэтому, если вам сменят результат, скорее всего, вы забудете все, что было сказано раньше, потому что это очень смутно усвоено. То же самое было в конце Советского Союза. Тогда сменили только тезис, пропагандисты остались старые. Они просто говорили противоположное, но никто не помнил, что еще месяц назад было иначе, кроме продвинутых интеллектуалов, которые и раньше им не верили. Сейчас, скорее всего, станет немного сложнее, потому что в силу кадровых моментов придется сменить пропагандистов. Тогда будет другая физиономия в эфире, но и ей начнут верить. Но это не опора для власти. Все может поменяться за 24 часа. А реальная опора — те люди, которые будут поддерживать именно эту власть как таковую. Например, у Мадуро такая опора была и есть, поэтому он устоял. Даже на фоне массового народного возмущения тем не менее где-то 30 процентов народа были за него, не за телевизор и пропаганду, а именно за Мадуро. А у нас этой трети нет, зато есть та, которая за телевизор” [35]
Но Соловьеву его сегодняшняя аудитория верит, поэтому он может говорить, что угодно, не боясь потерять своих поклонников. Ромир определил, что Соловьев вышел на первое место по уровню доверия [36 – 37]. Ю. Дудь идет на втором месте после него. Однако этого уже нельзя сказать о молодом поколении, они доверяют Киркорову и Собчак [38]. И мне даже не хочется думать о причинах этого.
За доверие и платят. Зарплаты просто сумасшедшие с точки зрения граждан: Соловьёв — 67 млн, Киселёв — 20 млн, Скабеева — 4 млн [39]. Соловьев сразу же опроверг такие свои лидирующие позиции [40].
Соловьева просто слишком много в эфирах. Даже С. Шнуров заметил: «Навальный стал похож на Соловьева по присутствию в медийном пространстве. Я думаю, что это сделано специально. Его слишком много, и как раз он должен надоесть. Такая стратегическая задача стоит, я думаю, у администрации президента, и она вполне себе реализуется» [25].
Это проявилось и в комедийном ток-шоу на ТНТ:
“21 февраля на ТНТ показали 17-й выпуск седьмого сезона «Однажды в России». В официальной группе шоу его описали так: «Нам удалось собрать всех главных пропагандистов нашей страны в одном шоу!»
Всего 17-й выпуск длится 40 минут. Уже в начале главная звезда шоу, комик Азамат Мусагалиев, сообщает зрителям, что их ожидает пародия на Владимира Соловьева. Соловьева Мусагалиев называет «самым выносливым патриотом страны»: «Посудите сами: он может четыре часа любить Россию в интернете, потом перекурить — и еще три часа на телевидении». Пародию на передачу «Вечер с Владимиром Соловьевым», которая выходит на телеканале «Россия 1», комики назвали «Вечер с Владимиром Соловьевым-Разбойниковым». В этом скетче сам Мусагалиев в роли Соловьева-Разбойникова рассказывает, что Бог выгнал из России Адама и Еву, но оставил в стране 145 миллионов добропорядочных россиян. Также он представляет «коллег», которые делают Россию «самой непобедимой страной в телевизоре». В скетче появляются и другие комики — в ролях Артема Чуть Что Хватаю Зашейнина (пародия на ведущего Первого канала Артема Шейнина) и Оленьки Скарабеевой (отсылка к ведущей «России 1» Ольге Скабеевой). Скетч длится шесть минут. Участники обсуждают любовь к России, низкие зарплаты и цены на нефть. Вот несколько цитат.
— Доллар по 80, низкие зарплаты — это ли не любовь?
— Коллеги, мы спорим, а у нас нефти до задницы, серьезно. Если всю нефть нашу разлить по планете, людям получится где-то до задницы.
— Наша страна — самая большая страна с запасами нефти, газа. И, конечно же, терпения.
Актер, пародирующий Дмитрия Киселева (он в шоу представлен как Киселеееев, с протяжной «е»), сравнивает Россию и США: «Россия и родина начинаются на „ро“. А Америка и анал начинаются на „а“. Совпадение? Не думаю!» — «Молодец, что никогда не думаешь, — говорит Соловьев-Разбойников. — Одни за океаном подумали, и что? Полстраны стали геями, полстраны — неграми». «Смотрите меня каждый день по шесть часов на телеканале „Россия“! На канале, который превращается постепенно в мой круглосуточный подкаст», — заканчивает скетч Азамат Мусагалиев (он же Соловьев-Разбойников)” [41].
И тут же пародия исчезает, что выводит на владельцев – Газпром-медиа: “Пародия юмористов из шоу «Однажды в России» на канале ТНТ, в которой они высмеяли «главных пропагандистов» страны, удалена с YouTube и онлайн-кинотеатра Premier, который принадлежит «Газпром-медиа»” [42].
До этого был такой же случай цензуры даже фильма: “В декабре 2019 года Premier удалил пятую серию фантастического сериала Павла Костомарова «Эпидемия» о неизвестном вирусе в Москве, в которой есть сцены беспорядков и расстрела мирных жителей силовиками. Вскоре серию вернули, однако в начале шестого эпизода озвучивалось сообщение о том, что расстрелом мирных жителей занимались не силовики и военные, а «представители незаконных вооруженных формирований», которые выдают себя за силовиков” [43]. Кстати, точно так ТНТ удалил из эфира и “Слугу народа” с Зеленским в главной роли [44]. То есть даже художественные фильмы несут опасность…
Правда, Соловьев тоже как бы “потопал ногами”: “Честно скажу, меня удивила вся эта история (с публикацией и последующим удалением пародии). Какие-то они [на телеканале] суетливые. Сами ставят, сами снимают, сами удаляют, сами же делают из этого большую историю. Я к этому каналу не имею никакого отношения — не работаю там. У них, очевидно, вот такая странная политика. Они живут в своем мире, делают что хотят” [45 – 46].
Как видим, чтобы получать не просто большие, а очень большие деньги, надо еще бороться и за свою репутацию. По этой причине болезненны и “отклонения” у других пропагандистов [47 – 54].
Политические ток-шоу организованы как тир против врагов. Они там все на виду – стреляй не хочу… “Новая газета” собрала такие информационные выстрелы от В. Соловьева и его экспертов в свою сторону. Очень впечатляет [55]:
– «Прозападные подстилки-СМИ… Есть такая структура, она притворяется российской. Некая “Новая Газета”» – «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым» от 24.01.2021;
– «Как только те же самые Пархоменко, та же самая Латынина. <…> Они сектанты. Они требуют тех, кто не соответствует их взглядам, вешать, убивать, убивать их детей. Вы почитайте. Не конкретно там Пархоменко и Латынина. Но почитайте, как они травят всех, чье мнение им не нравится» – Владимир Соловьев в программе «Вечер с Владимиром Соловьевым» от 01.02.2021;
– «Они же сектанты. Они едины, кто спасутся. Поэтому у них идет обоготворение своего вождя. …Но это тоталитарная секта» – Владимир Соловьев в программе «Вечер с Владимиром Соловьевым» от 02.02.2021
– «У меня вопрос к господину Муратову, я вас знаю много лет. У вас хотя бы остатки совести сохранились? Или, как рощу в сентябрь, осыпает мозги алкоголь? Как можно так нагло лгать? Как можно не видеть все, что происходит? Или у вас болезнь Венедиктова? Жесткая деменция в связи с алкогольной зависимостью?» – Владимир Соловьев в программе «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым» от 24.01.2021
Пропаганда является государственным счастьем коммуникации. Там чиновники могут услышать приятные для себя слова. А то они живут пока, как начальник полиции у Е. Шварца, который выходил подслушать, что говорят граждане в штатском, но в сапогах со шпорами, объясняя это тем, что в противном случае такого наслушаешься, что потом полночи не спишь…
Литература
