У рамках вебінарів «Digital-trainer: антитіла до інфодемії», який організовує та проводить Академія української преси за підтримки Фонду Фрідріха Науманна за Свободу, учасниця одного із заходів створила власну вправу, ідеєю якої ми хочемо поділитися з вами.
Назва: Медіамандала
Авторка вправи:
 |
Олена Лисенко, дитячий психолог, сімейний психолог, консультант Центру професійного розвитку педагогічних працівників (м. Фастів), медіатренер. |
Мета вправи: баланс власного медіаполя. Вправа допоможе дослідити рівень власної медійної залежності, здійснити якісний аналіз медіаконтенту та змоделювати оптимальне індивідуальне медіаполе з урахуванням інтересів та вподобань. Медіамандала є своєрідним лайф-менеджментом у сучасному медіапросторі.
Хід вправи: Тренер: «Мандала символізує модель Всесвіту. Цей образ використовують психологи для досягнення повноти розуміння людиною власного Я. Медіамандала – це спосіб зрозуміти власне медіаполе та досягнути гармонії з ним».
Учасникам пропонується відповісти на запитання:
Таким чином, змінивши інформаційні або комунікаційні пріоритети, у кожного учасника з’являється можливість організувати свій час оптимально.
Тренер може рекомендувати ознайомитися з інтернет-ресурсами, наприклад, «Які навички можна прокачати за одну годину» або організувати брейнстормінг «Чому навчитися за 45 хв/день протягом місяця».
Георгий Почепцов, rezonans.asia
Информация строит свой мир, который, как и пропаганда, не всегда соответствует физическому. Информационное конструирование не может отражать все, оно работает только с ключевыми параметрами объектов. И это порождает множество возможностей для манипуляции, поскольку при описании можно взять одни характеристики и “забыть” о других. Особенно активно это делает пропаганда. Сознательно отбирая те или другие характеристики для освещения, она создает тот или другой мир. Описание мира – это результат отбора тиражируемых характеристик.
Сегодня мир переполнен информацией. Эта проблема стала вдвойне опасной, так как основным источником информации сегодня стали соцсети. Они победили телевидение не только количественно, но и по характеру своих потребителей. Соцсети – это молодежь, телевизор остался за старшим поколением. И эти два потока несут разные смыслы, именно поэтому за ним стоят разные социальные группы.
Много информации принесло и новые беды. Но если раньше за достоверность ее несли ответственность традиционные медиа, и это была их “плата за вредность”, то сегодня в информационных потоках возникли точки, через которые дезинформация и фейки могут входить и распространяться совершенно свободно. Это точки размещения информации и распространения ее в соцсетях. Отдельный человек взял на себя функции медиа, но у него нет никакой ответственности за достоверность.
Государство “бросается” в те потоки, которые может контролировать, чтобы усилить там свою точку зрения, что позволит заглушить чужие. При этом государство принципиально не готово к спорам. Как парламент не место для дискуссий, так и все остальное работает по этой же модели. Государство и дискуссия несовместимы, поскольку есть только одна точка правильная зрения – государства. А тот, кто считает иначе, заранее признается опасным.
Особенно это касается “символообразующих” областей, работающих на идентичность, что вызвало, например, в России появления вненаучного термина “скрепы”. Теперь государство признает, что именно эти непонятные “скрепы” и есть “наше все”. Хотя список их отсутствует, все движется интуитивно.
Государство хочет контролировать настоящее и прошлое, а будущее придет само, имея в руках эти две точки. Вспомним, что Сталин также на время закрывал и исторические факультеты, и институты истории, пока не была сформулирована модель истории, в основе которой стала борьба с царизмом и борьба с белыми.
Историк И. Курилла говорит о сегодняшнем дне: “у Путина есть большое желание руководить историей и напоминать людям, что история Второй мировой войны – это что-то такое, что он лично контролирует. Вот мне кажется, это было очередное напоминание, что Вторая мировая – это идеология, а не наука, и учебники истории должны быть такие, как ему хочется” [1].
И еще: “Такое было, но очень давно – пожалуй, во времена Николая I. Например, Советский Союз был гораздо более кровожадным, чем Россия сегодня, но при этом коммунистическая диктатура была диктатурой прогресса – в том смысле, что она строила будущее, и без ученых обойтись не могла. Да, их в шарашки ссылали, но, тем не менее, считали, что развитие науки – это важно. Подчеркнутого антиинтеллектуализма не было. А сейчас – “лучше вы уезжайте”. Вот такого не было никогда” (там же).
Трудную жизнь самого профессора нетрадиционной исторической ориентации отражает и такой факт его биографии: “В начале 2015 года Курилла участвовал в конкурсе на замещение вакантной должности профессора факультета свободных искусств и наук СПбГУ. В середине процесса конкурс на должность был отменён администрацией университета, объяснившей решение технической ошибкой при его объявлении. Широкое хождение получила, однако, версия о политических мотивах отмены конкурса, петиция в адрес ректора СПбГУ с требованием восстановить конкурсную процедуру в течение недели собрала более 15 тысяч подписей. Временный контракт с И. И. Куриллой был продлён до конца семестра, но ставка профессора возвращена не была” [2].
Сегодняшняя история стала политикой, поэтому судьбу историка и истории вершат политики, поскольку их представления всегда будут важнее. То есть компас ушел из науки в политику, а там совсем другие правила. Правде пришлось уйти с почетного места, который она всегда занимала в науке.
И. Курилла проанализировал фальсификацию истории с самых далеких времен. Вот некоторые факты [3]:
– “Фальсификация документов была нередким явлением в Средние века и совершенно не осуждалась. Вся культура была выстроена на уважении к авторитету, и если авторитету приписывалось что-то, им не сказанное, но безусловно благое, то оснований подвергать это сомнению не было. Таким образом, главным критерием истинности документа было благо, которое этот документ обеспечивал”;
– “В политике распространился инструментальный подход к истории: прошлое должно работать на настоящее, а если не хватает доказательств, то их можно и изобрести. Именно так появляются новые датировки основания городов (в связи с которыми из государственного бюджета запрашиваются дополнительные средства), так по явному или подразумеваемому заказу власти находят «могилы Ивана Сусанина» и опровержения норманской теории. Если «историческим бизнесменам» история важна для привлечения финансовых потоков, то политикам в борьбе за групповую идентичность важно застолбить себе место не только на территории, но и во времени. Именно поэтому они пытаются продлить связывающие группу основания либо в будущее (это случай групп, скрепленных идеалами), либо в прошлое. Во втором случае без истории не обойтись. Сегодняшние политики читали теоретиков социального конструктивизма, знают, что история может стать цементом, сплачивающим нацию, и многие из них занимаются «историческим конструктивизмом» сознательно. В этом смысле неудивительно, что на первые роли в этом процессе вышли пиарщики и политологи, не стесняющиеся поправить историю там, где это выгодно политикам. Так, расставшись с позитивизмом, мы вдруг оказались перед лицом нового Средневековья, в котором «благая цель» оправдывает фальсификацию источников (или пристрастный их отбор)”;
– “сегодня в России мы переживаем критически важный момент: на наших глазах уходит поколение участников и свидетелей двух важнейших трагедий России XX века — Великой Отечественной войны и массовых репрессий. С перемещением этих событий из индивидуальной памяти в социальную возможности манипуляции прошлым станут намного шире. Справится ли наше общество с этим Средневековьем?”.
После объявления эпохи постправды, мир попал в ловушку множественности правд. И поскольку государство всегда являлось самым сильным игроком, то и сегодня его точка зрения на правду начинает доминировать. То есть фейк – это не только область медиа, как мы привыкли на них смотреть, точно так же происходит и в науке. Это имеет место в тех областях, где наука входит в соприкосновение с политикой. Здесь, как следствие, и возникает множественность знаний и пониманий, что в случае медиа обозначается как наличие фейков.
Изменился и базовый набор событий, по сути, меняющий наше представление о мире: что-то сохранилось, а что-то исчезло. Это почти сталинский разворот истории, сохранивший один набор событий и уничтоживший другой. России, к примеру, теперь пришлось сохранить в единой модели и царское время, и сегодняшнее, хотя вчера из первого оставалась только борьба революционеров с царским режимом. Теперь же цари вернулись на свой пьедестал…
Тот же Курилла пишет: “Одним из самых ярких отличий стал отказ от “основополагающего мифа” о Великой Октябрьской революции, характеризовавшего советскую историческую политику. Более того, после череды “цветных революций” в постсоветских странах официальный нарратив приобрел отчетливо контрреволюционную окраску. Телевидение показало серию фильмов, пропагандирующих старую идею о финансировании Ленина германским генеральным штабом. Досталось не только большевикам. В школьном учебнике А. Боханова даже декабристы описываются как опасные смутьяны: “Можно с полным основанием утверждать: приди такие люди, как Пестель, к власти в России, страну постигли бы страшные несчастья. Русский историк М. А. Корф называл декабристов горсткой безумцев, чуждых нашей святой Руси” [4].
И еще: “Больше всего в современной России политизирована история Второй мировой войны. Именно она остается “узловым моментом” отечественной истории. Причиной этого является как раз то, что именно Великая Отечественная война составляет центр исторической памяти, и проникновение к этому центру, контроль над интерпретациями тех событий дает политикам самые серьезные символические ресурсы. Победа в Великой Отечественной войне, которую большинство россиян считают величайшим достижением народа, вошла в “историю политиков” в основном в форме, близкой к созданной в брежневском СССР. Нарратив победы закостенел, и попытки поставить под сомнение даже отдельные его детали встречают политический отпор” (там же).
Прошлое покрыто дымкой веков, а настоящее стоит вживую перед нашими глазами. Прошлое можно менять безболезненно, хуже обстоит с настоящим, ведь мы все являемся его свидетелями. Но нам все равно нужно растолковать, что же именно мы видим перед своими глазами: где враги, где друзья. Негативы настоящего требуют объяснений от власти, поэтому о них предпочитают молчать, стараясь сконцентрировться на хвалебных песнях.
Контроль настоящего еще и важнее для государства, чем контроль прошлого, поскольку он напрямую связан с контролем сегодняшнего поведения. Здесь мысли и поступки людей очень близки, вытекают одни из других. Споры об Иване Грозном не так страшны для государства, как споры о В. Путине. Из-за Ивана Грозного на протесты не пойдут, а вот из-за Навального идут. По этой причине прошлое вполне приятно для власти.
Настоящее к тому же часто творится на глазах, и многие становятся его участниками. И этого с точки зрения государства тоже нельзя допускать. Пример Беларуси, вероятно, стоит перед глазами каждого “сидельца” в высоком кабинете. Отсюда возникшая сегодня запретительская работа со студенчеством и школьниками. Государству страшно пускать их во взрослую жизнь с таким уровнем внутренней протестности.
Д. Милин видит сложность еще и в том, что население неоднородно в своих головах: “Часть страны (например, национальные республики Кавказа) и наши псевдоконсерваторы и монархисты, живут в 19-м веке. Индустриальная часть страны, армия, чиновничество, спецслужбы, Путин с окружением живет в 20-м веке, навязывая свое понимание «лучшего» в виде «брежневского застоя». Одновременно сограждан, живущих в 21-м веке, насильно затаскивая тех в авторитаризм и бюрократизацию (причем как тормоз развития) 20-го индустриального века, и живущих в 19-м веке сограждан, навязывая тем данную 20-м века защиту минимальных прав и свобод и бюрократизацию (причем как стимул развития). Для развития России нужна куда большая федерализация, чем сейчас, позволяющая комфортно жить людям разных веков. Людям 21-го века переходить к реальной демократии, людям 20-го века жить с «просвещенном авторитаризмом» и «хорошим вождем», а людям 19-го дать возможность входить в индустриализацию и приглядываться к смене «бая» или «султана», на лидера авторитарного типа с профессиональной бюрократией, вместо родственников «бая» или «султана»” [5].
Даже если признать это некоторым преувеличением, все равно правда состоит в разных моделях мира в головах, в том, какая там заложена любовь к начальству. Например, даже такая простой факт, как блокировка Твиттера в России известен не всем: 45% опрошенных ничего не знают об этом, 38% что-то слышали, 16% хорошо осведомлены об этом [6 – 7]. То есть 45% ответили “впервые слышу об этом”. Буря в медиа прошла мимо них.
Школьникам грозят наказаниями за участие в митинге [8]. Но одновременно тем самым распространяют ненужную информацию. Именно на запугивание школьников сейчас рассчитаны многие действия российской власти, выводящих их из будущего противостояния с властью. Их пытаются поставить под флаг с надписью из мультипликата – “Ребята, давайте жить дружно”.
Множество российских бизнесменов и политиков активно ищут тихую гавань, где можно сберечь и деньги, и свободу при негативном развитии политических событий. Вот, например, информация о “броске” на Мальту [9 – 11]. Это раньше брали Днепр или шли на Берлин, теперь идут на Мальту. И это одновременно говорит о возрастании градуса противостояния, кстати, пришедшего с возвращением А. Навального.
Начинается разброд и шатания в среде интеллигенции, характерной приметой которого являются обвинения в работе на спецслужбы. Д. Быков, например, такими словами защитил Пушкина от Познера: “Владимир Познер, возможно, что-то понимает и, скорее всего, что-то понимает в русской истории, возможно, многое знает об истории работы спецслужб и о том, как они вербуют интеллигенцию. Наверное, многое знает о том, как проводить телемосты” [12].
И Пушкина защитил, и уколол одновременно за обсуждаемую в сети работу на спецслужбы В. Познера. Поэтому другие действующие лица наперед спешат на защиту отечества. Михалков, например, предложил лишать гражданства за призывы к санкциям против России [13].
М. Золотоносов в своей реплике по поводу сериала “Спящие” говорит так: “Так что настоящие «спящие» – это такие люди, как Никита Михалков и Федор Бондарчук. И если первый был «разбужен» давно, то второй – только сейчас. С учетом славного прошлого отцов – Сергея Михалкова и Сергея Бондарчука – вполне закономерно, что при нынешнем режиме «дети шпионов» – Никита Сергеевич и Федор Сергеевич – с одной стороны, востребованы, а с другой – пребывают в полном шоколаде, поскольку «доверенность» от «органов» перешла к ним по наследству. Их время” [14].
Михалков прямо криком кричит о Познере: “По мнению Михалкова, в биографии ведущего есть эпизоды, которые делают подобные высказывания для него непозволительными. К примеру, то, что Познер был членом коммунистической партии, а позже работал секретарем парткома в комитете по радиовещанию и телевидению. Режиссер также отослал зрителей к странице журналиста Максима Новиковского, который утверждает, что Познер был секретным агентом КГБ. В качестве подтверждения этой точки зрения он вспомнил, что с конца 1980-х Познер вел передачу на английском языке для США и часто был гостем программы Nightline на американском канале, где представлял «в лучшем свете» все решения, которые принимало советское правительство. По мнению Михалкова, человек, которому доверяли бы выступать перед американцами, «оправдывая поступки этой страны», должен был пройти серьезный «кастинг». «Поэтому про вранье, я считаю, что вам лучше бы, как бы помягче сказать, промолчать»” [15].
Познер отвечает ему через газету: “Для Вашего сведения: КГБ вербовал меня лет 7 или 8, я упорно отказывался от любой работы с ним. Наконец, КГБ отстал от меня, но мне было сказано: имей в виду, ты никогда никуда не поедешь! Я был невыездным 27 лет, потом “запрет” сняли на два года, потом опять закрыли выезд. Только при Горбачеве я, как и все граждане страны (кроме людей, имеющих доступ к секретной информации), получил возможность свободно ездить, куда хочу” [16].
Но, как оказалось, у них это старый спор: “Между прочим, конфликт Никиты Михалкова с Владимиром Познером имеет давнюю историю. Он связан с неприятием Самуила Маршака, литературным секретарем которого работал Познер, отца Никиты Михалкова Сергея Михалкова. Самуил Яковлевич Маршак считал, что Сергей Михалков выдавал его стихи за свои (разумеется, адаптировав под себя). Владимир Познер рассказывал об этом в интервью. Сегодня выяснить истину: прав ли был в своих подозрениях Самуил Маршак вряд ли возможно – обоих писателей нет в живых” (там же).
Н. Михалков же в своих обвинениях ссылается на текст Новиковского, и ему сразу становится легче: “В пыльных и душных мидовских архивах бывшего КГБ СССР, некоторые из вас знают где это расположено, на нашего замечательного телевизионного всем известного шоу-мена Владимира Познера существует огромнейшее досье под пресловутым грифом. Ходят слухи, будто бы лично Путин при личной встрече с Познером обмолвился на этот счёт словечком, поставив агента американских спецслужб в неловкое затруднительное положение, что, мол, смотрите, вас не сажают и не допрашивают, вам даже позволили работать на центральном телевидении и общаться со мной, и всё это благодаря свободе и демократии в стране. Познер об этом разговоре с Путиным отмалчивается перед своими коллегами. Но при общении, что называется без камер с каким-нибудь прокремлёвским высшим чиновником, наш прекрасный Познер менялся в лице, превращаясь в белугу, как будто бы ему ненавязчиво напоминали о досье, хранящимся на него, дабы знал он своё место и предназначение в этом сложном, неоднозначном, но пока ещё демократическом обществе” [17]. Хотя это тоже журналистский текст без каких-либо доказательств.
Источник: pozneronline.ru
Познера забросали яйцами в Тбилиси за его старую фразу об Абхазии [18]. Но постфактум за него вступился М.Шевченко, завершив свою статью такими словами: “Поводом для протестов участники акции выбрали давние высказывания телеведущего, что «Абхазия никогда не будет частью Грузии». Официальная же Грузия отказывается признавать независимость Абхазии, считая ее, как и Южную Осетию, оккупированными территориями. «У грузинского народа есть две травмы. Первая – это этнические чистки, изгнание грузин из Абхазии в 1992 году, почти 400 тысяч грузин потеряли свою родину, – напомнил Шевченко. – Вторая – 2008 год, когда грузин выгнали из Осетии, где они жили до войны. Они до сих пор не могут понять, почему от православной России вдруг на них обрушилась такая беда»” [19].
Обвинения против одного ведут к обратным обвинениям, что напоминает войну пауков в банке. К сожалению, сложность в том, что это отражение того времени, когда КГБ было структурой в структуре [20 -21]. Они создавали свой мир под свои интересы.
Познер так рассказал о своем отце: “Я знаю совершенно точно, что у моего отца были тесные отношения с Комитетом государственной безопасности. Нашу семью курировал – это я потом узнал – один крупный КГБшный генерал. Гораздо позже я узнал, что папа мой, несомненно, работал на советскую разведку. Конечно, по убеждению. Он не был кадровым, он никаких денег за это не получал. Но во время войны в Америке создали специальную организацию, целью которой было расшифровать советский код. Называлось это “Венона”. Это была абсолютно секретная вещь. Так вот там был мой отец. У него была кличка Платон. Он работал на нашу разведку, насколько мог. Он занимал очень высокий пост в американской кинокомпании Metro-Goldwyn-Mayer. Он имел очень много высокопоставленных знакомых. Так что у него много информации. Я думаю, то, что мы уехали из Америки, в какой-то степени его спасло. Потому что, думаю, его арестовали бы довольно скоро. Так что – да, у него были связи с КГБ” [22].
Его самого также обвинил в работе на КГБ агент ФБР Хелсон: “Хелсон попытался разъяснить название одного из писем Бутиной, на котором было написано «Второй Познер». В сноске спецагент заявил, что речь в переписке идет о российском журналисте. «Я считаю, что это утверждение относится к Владимиру Познеру — пропагандисту, который работал в управлении по дезинформации советского КГБ и часто появлялся на западных телеканалах, чтобы объяснять взгляды Советского Союза во времена холодной войны», — написал Хелсон. Познер ответил на обвинения сотрудника ФБР. Он сказал, что действительно появлялся на экранах и работал во внешнеполитической пропаганде — в Гостелерадио СССР на иновещании. Однако журналист никогда не сотрудничал с Комитетом государственной безопасности СССР. «Я был невыездным почти 30 лет. Если б я работал в КГБ, я бы, наверное, все-таки ездил по миру»” [23].
Фраза “второй Познер” отсылает к отцу Владимиру Александровичу [24]. Он стоит в списке советских шпионов, отсюда и фраза “второй Познер”, поскольку первым был его отец [25]. Здесь отец представлен так: Vladimir Aleksandrovich Pozner, head Russian Division photographic section United States War Department. Брат – Павел Познер, являвшийся до своей смерти доктором исторических наук, специалистом по средневековому Вьетнаму, а потом и ресторатором, об отце рассказывал так: “Отец интересовался политикой, но не был членом партии, хотя по своему духу был советским человеком. Был ли он связан с советскими спецслужбами? Не знаю, но можно предполагать, что, как любому руководителю, ему вменялись в обязанности контакты с «кураторами». А ими были люди в погонах. Например, куратором кинофестиваля являлся генерал Козьмин. Какие у них были отношения, я и не знаю” [26]. Правда, это уже о советских временах, когда отец занимался кинофестивалем.
В англоязычном интервью “второго Познера” прозвучала информация, что военкомат получил его досье от КГБ [27]. И дальше звучат его слова о месте, где он работал: “Только тогда я понял, что этот отдел на самом деле был отделом КГБ. Он был частью АПН, и я ничего не знал об этом”. В это трудно поверить, тем более что сегодня это уже не имеет никакого значения.
Однако сейчас на Познера нападают с двух сторон: и со стороны условных либералов, и со стороны условных патриотов. Он определенно нелюбим представителями патриотического крыла. А. Фурсов пишет: “Такой подход находится в русле той пропагандистской войны, которую запад ведет против России сегодня. Речь идет о соответствующих решениях совета Европы, компании в СМИ… Но совершенно понятно на чьей стороне здесь выступает Познер и какую задачу он решает. Приравнивание сталинизма и гитлеризма, СССР и Третьего Рейха, помимо прочего, решает задачу возложить равную вину за развязывание второй мировой войны на Германию и на Советский Союз, и таким образом обесценить советскую победу. Показательно, что разговоры подобного рода с постоянством, резко активизируются именно в канун 9 мая! Тема вины и покаяния поднимается (повторю) для того, чтобы обесценить не только советскую победу, но и всю советскую историю, советский опыт, все наши достижения Признание вины и покаяния лишает воли и идентичности причем коллективно каяться должны ныне живущие за то, что происходило почти 100 лет назад, в другую эпоху, жившую совсем по другим нормам, во враждебном окружении в преддверии войны. За требованием каяться скрывается, по сути, требование признать неправильным и отклонением от нормы нашу историю 20 века, а поскольку неправильным называют и самодержавие, то вся русская история оказывается отклонением от нормы, которой объявляется конечно же запад столь любезный Познеру. И, в связи с этим вопрос: а что же тогда Познер делает в столь нелюбимой им России? Надо уезжать на Запад, но в том то и дело, что на Западе Познер никому не нужен…” [28].
И еще сильнее: “С экрана к нам обращается поживший человек. Он нам лжёт. Он лгал всегда: в советское время — в пользу советского режима, в антисоветское — в пользу антисоветского. Менялись режимы, а ложь никуда не девалась — ложь как способ бытия. Верующий человек мог бы задуматься — ТАМ, после смерти за ложь надо будет отвечать. Перед атеистом такой вопрос не стоит. Однако его ситуация в этом плане ещё тяжелее” [29].
Постсоветское пространство никак не может уйти от войны смыслов. В нем функционируют одновременно советские, антисоветские и постсоветские, которые часто противоречат друг другу. Только смена поколений рано или поздно даст более однородный образ мир, проясняющий, что в нем правильно, а что нет.
Пропаганда призвана усилить тягу к нужному поведению и не допустить поведения, противоположного желанию власти. Современный человек потерял способность к самостоятельному мышлению, он живет в мире мыслей, навязанных ему извне. Отсюда большая частотность массового поведения, поскольку люди постепенно утрачивают способность к индивидуальному мышлению.
Война смыслов носит болезненный характер, поскольку часто использует фальшивые утверждения. На них человеку трудно согласиться. Д. Киселев, который достаточное время поработал в Украине во времена Кучмы, сегодня вдруг, вернувшись в Москву, увидел в Украине фашистов: “Все это сейчас на Украине налицо. Параллели с гитлеровским нацизмом прямо-таки зримы… Поскольку исторический опыт говорит нам, что денацификация не бывает добровольной, то Украину ждет принудительная денацификация. И произойдет это в итоге болезненно. А Европа по-хорошему должна будет к этому процессу подключиться. А как иначе? Ведь нацификация Украины за последние годы и десятилетия шла при попустительстве и даже одобрении так называемой цивилизованной части человечества, а Берлин и Париж, Брюссель и Лондон гарантировали этот процесс. Понятно, что денацификации страны обычно предшествует ее крах — экономический и военный. Ровно так случилось, например, с гитлеровской Германией в 1945-м” [30].
Киселев видит то, что нужно власти. Его не столько интересует реальность, как ее препарирование под символы, которыми нужно подтверждать генеральную линию, которую ему поручено удерживать. И поскольку это делают одновременно все телевизионные ток-шоу, то после такой массированной атаки неправда приобретает черты правды.
Сегодня нужные власти смыслы начинают “вбивать” даже с помощью игр. Вот как выглядит “самая патриотическая игра из существующих на сегодняшний день”: “По сюжету, игроки попадают в катастрофичный для России 2017 год, когда страну захватывают американцы. Они отнимают у России все ресурсы, а порабощенное и несогласное с оккупацией население отправляется в резервации в районы вечной мерзлоты. «Патриот: ДемократиZация» предлагает игрокам в роли русского партизана с помощью еще не обнаруженных врагами ракетных комплексов уничтожить североамериканский континент, устроив там ядерный апокалипсис” [31].
Но вовсю используются и старые методы, когда студентов вызывают в деканат, увещевая их не ходить на акции в поддержку Навального [32]. Вернулось даже время заговоров “врагов народа” против власти. Белорусы разбивают в пух и прах аргументы теории заговора против Лукашенко [33 – 34]. Но это не играет никакой роли, потому что политический момент потребовал именно такого поворота сюжета работы против массового сознания. Все это интересные примеры восстановления инструментария из, казалось бы, далекого прошлого.
Власть всегда ищет виноватых вне своего круга, поэтому под разборку и попали университеты: “Летние протесты оставались в центре внимания многие месяцы. Пока полиция считала ущерб от брошенного в сотрудников стаканчика, государственные СМИ искали виновных более системно. И нашли. Рупором пропаганды традиционно выступил Дмитрий Киселев. Оказывается, система высшего образования в стране — конвейер, создающий недовольных. По мнению телеведущего, студенты-активисты самоутверждаются протестом, вместо того чтобы заниматься делом, то есть учиться. А главная причина митингов — необразованные гуманитарии. Технари же, наверное, не раскачивают лодку” [35].
Мы живем в мире, специально сконструированным для нас и наших голов. Но поскольку его конструируют другие, то в этом мире активно представлены “враги” этих конструкторов. Именно они, как всегда, была в истории, мешают построить красивую жизнь. А не очень красивая у нас и так есть…
Литература:
Ви ще досі не знаєте як провести це літо з максимальною користю? Що ж, раді повідомити, що Академія української преси за підтримки Представництва Фонду Конрада Аденауера (філія у Харкові) оголошують про старт реєстрації на програму для підготовки тренерів з медіаграмотності.
Якщо вам цікава сфера медіа, ви вмієте критично мислити та можете за лічені секунди відрізняти фейк від правдивої інформації — це чудово. Та ми вже напоготові до покращення ваших інтелектуальних skill та прокачки медійних компетентностей. Тому, із задоволенням допоможемо вам ще краще орієнтуватися в інформаційному просторі під час чотириденних вебінарів!
Тренери та експерти програми нададуть інструменти та необхідні навички для подальшої мультиплікації ваших знань та вмінь. Розкажуть, як працювати з різними цільовими аудиторіями, створять для вас чітку програму проведення заходів з медіаграмотності та допоможуть розібратися у всіх питаннях, які вас зацікавлять.
У рамках програми для тренерів ви оволодієте ефективними методиками взаємодії з медіаполем. Навчитеся технікам успішної комунікації з вашою цільовою аудиторією, довідаєтеся про головні секрети тренерської майстерності, які ефективно працюють як у офлайн, так і у онлайн-форматі. Тренери розставлять головні акценти у особливостях роботи медіа, а головне — змусять тренд медіаграмотності працювати на вас!
Вмотивовані? Тоді хутчіш реєструйтеся!
Важливо: після участі в програмі для тренерів, учасники зобов’язуються поділитися отриманими знаннями та навичками шляхом проведення власних заходів (онлайн або офлайн) для 30 та більше учасників та відзвітувати про проведену роботу до 30 листопада 2021 року — це є обов’язковою умовою участі. За проведення заходів, після надання усіх звітних елементів, Ви отримаєте гонорар.
Участь у онлайн-заході для тренерів менше, ніж 75% часу (за звітом ZOOM) буде розцінена організаторами як відсутність та небажання продовжувати участь у програмі для тренерів.
Заходи відбудуться онлайн на платформі ZOOM. Дати заходів:
Зареєструватися для участі у програмі >>>
Участь у заході є безкоштовною. Відбір учасників відбуватиметься на конкурсних засадах. Прийом заявок завершується за 3 дні до дати початку заходу.
Тренери та експерти:
Тетяна Іванова, медіатренерка, завідувачка кафедри соціальних комунікацій Маріупольського державного університету, докторка педагогічних наук, професорка;
Олександр Гороховський, медіатренер, керівник фактчек-проекту “БезБрехні»;
Сергій Штурхецький, медіаексперт, кандидат наук з державного управління, доцент.
Андрій Юричко, медіатренер, кандидат філологічних наук, викладач КНУ імені Тараса Шевченка.
Для участі у заході необхідно завантажити та встановити безкоштовний додаток Zoom (https://zoom.us/). Бажано завчасно розібратися з особливостями користування та в налаштуваннях, вибрати правильний ракурс для камери.
Мати ноутбук/мобільний із зарядним пристроєм (тривалість одного дня вебінару — 4 годин), обов’язкова наявність веб-камери (вбудованої камери ноутбуку, камери смартфону) та мікрофону. Зверніть увагу на стабільність інтернет-з’єднання.
Контактна особа:
Юлія Рицик, асистентка проєктів АУП
(067) 372 27 33
Заходи організовує Академія української преси за підтримки Представництва Фонду Конрада Аденауера в Україні
Конвергентність та диджиталізація – що з переліченого і в яких об’ємах потрібно сучасному журналісту. Про це 27-28 травня на офлайн семінарі у Черкасах дискутували експерти АУП зі студентами Черкаського національного університету імені Богдана Хмельницького.
«Онлайн не означає, що потрібно сидіти дома і дивитися, коли щось з`явиться в мережі, щоб написати. Медіа мають створювати нову інформацію, а не переказувати вже створену. Пандемія в багатьох аспектах дала можливість переосмислити роль журналіста, - вважає доктор філологічних наук, професор, президент АУП Валерій Іванов. – Деякі країни, наприклад, Велика Британія, ще в 2020 році віднесли медіа до сфери критичної інфраструктури. Чітко усвідомлюючи, що лише оперативна, правдива, якісна інформація може зупинити паніку та давати збалансовану та перевірену інформацію про перебіг епідемії».
Що робити журналістку, якщо йому заважають чи перешкоджають у роботі, розповів голова Національної спілки журналістів Сергій Томіленко. Зі студентами говорили про випадки побиття журналівстів, про кроки які робить НСЖУ для захисту інтересів, про правила поведінки в кризових ситуаціях та як себе, по можливості, від них убезпечити.
«Журналістика небезпечна професія. Останніми роками спостерігається збільшення рівня агресію до журналістів в усьому світі. Україна не є винятком, — вважає Сергій Томіленко. — Наше завдання побудувати роботу так, щоб журналіст міг вільно і спокійно виконувати свою основну місію – інформувати аудиторію про події, давати альтернативні точки зору».
Що таке стабілізація відеокартинки, як досягнути якісного освітлення в кімнатних умовах , як віддалено домовитися про інтерв`ю та записати його з мінімальними технічними навчиками. Спочатку про це розповіли — потім попросили повторити.
«Онлайн не означає, що в журналістиці потрібні лише гуру технологій та програмісти. Навпаки, розвиток сучасних технологій дає можливість за допомогою відеосервісів зв’язуватися з величезною кількістю людей. Онлайн уроки, засідання, зустрічі, насправді привчили аудиторію не боятися камери. Що дає можливість взяти інтерв’ю практично у будь-кого і будь-коли. І це сприймається нормально, - вважає медіатренер, журналіст, викладач Інституту журналістики КНУ Тараса Шевченка Андрій Юричко.
Семінар «Диджитал журналістика та сучасні виклики медіа» організований Академії української преси у партнерстві з Національною спілкою журналістів України та Черкаським національним університетом імені Богдана Хмельницького за підтримки Фонду Фрідриха Науманна За Свободу.
Десять журналістів місцевих та регіональних медіа візьмуть участь у великому міжнародному проекті з розслідувальної й аналітичної журналістики. Учасники отримають організаційну, тренінгову та юридичну підтримку, а також фінансування для втілення власної ідеї журналістського розслідування чи дослідження.
Організаторами проекту виступають Центр Східно-Європейських студій (Вільнюс), Національна спілка журналістів України та Литовська спілка журналістів. Його назва – «Стимул для незалежної журналістики в регіонах України» – цілком відповідає поставленій меті: розбудова спроможності та підтримка журналістів, які мають значний досвід роботи в медіа та працюють у сфері розслідувальної журналістики.
За 8 місяців, поки триватиме проект, журналісти пройдуть два тренінги для підвищення спроможності та партнерства, включно з питаннями та методами розслідувальної діяльності. Учасники отримають юридичну підтримку на етапі створення власних матеріалів, а також дізнаються про стійкість журналістських розслідувань та критичних засобів масової інформації в умовах нестійкого медіа простору. На виконання відібраних проектів розслідувань або підготовки аналітичних матеріалів журналісти місцевих медіа отримають індивідуальний грант у розмірі до 2500 євро.
Конкурсний відбір учасників триватиме до 10 червня 2021 року включно. Більш детально з умовами конкурсного відбору можна ознайомитися за посиланням.
Зазначимо, що організатори обумовили певні теми для розслідувань, проте, не обмежують учасників у заявленні власної ідеї матеріалу. Від журналістів очікують проактивності у висвітленні проблем, важливих для їхніх аудиторій. Серед пріоритетних тем – соціальна справедливість, захист прав людини; боротьба з корупцією; наслідки збройного конфлікту на сході України, життя мешканців населених пунктів поблизу зони бойових дій; підтримка ЄС для України; зміни в регіонах внаслідок децентралізації та інші.
Створені в рамках проекту матеріали повинні сприяти осмисленню принципів вирішення чутливих проблем або побудові діалогу, взаємоповаги та взаєморозуміння.
Проект розрахований на журналістів, які вже мають певний досвід роботи у сфері журналістських розслідувань. Тож конкурсна комісія оцінюватиме спроможність кандидата виконати заявлену ідею (протягом 8 місяців). Сам проект повинен бути зосереджений на одному великому розслідуванні або низці статей/інтерв’ю/сюжетів, об’єднаних однією темою.
Аби подати заявку на конкурсний відбір, журналісту або команді журналістів потрібно написати мотиваційний лист (до 250 слів), надати посилання на 5 останніх робіт та 3 посилання на матеріали, присвячені темі, яку кандидат хоче дослідити (якщо вже має досвід висвітлення цієї теми).
Далі потрібно заповнити та надіслати анкету за цим посиланням: https://forms.gle/hbpzJkoSCtcNxxuA7
Фрілансерам потрібно буде зазначити те медіа, із яким вони співпрацюють зараз. В разі схвалення заявки потрібно буде надати організаторам лист із редакції про готовність опублікувати матеріали фрілансера, створені в рамках цього проекту.
Довідково.
Метою проекту «Стимул для незалежної журналістики в регіонах України» є розбудова спроможності та підтримка журналістів, які мають значний досвід роботи в медіа та працюють у сфері розслідувальної журналістики. За допомогою тренінгів, консультацій та субгрантів проект покликаний покращити якість публічного дискурсу, підвищити стандарти журналістської роботи для боротьби проти дезінформації та поляризації, а також сприяти стійкості регіональних засобів масової інформації та журналістів-розслідувачів.
Проект фінансується за рахунок Програми розвитку співпраці та допомоги демократії Міністерства закордонних справ Литви.
Оригінал публікації на сайті НСЖУ.
Шановні колеги!
Академія української преси запрошує вас взяти участь у проекті «Стимул для незалежної журналістики в регіонах України», який реалізовує партнер АУП - Національна спілка журналістів України - спільно з Литовською спілкою журналістів та Центром Східно-Європейських студій (Вільнюс).
Аудиторія проекту – регіональні журналісти, які працюють в усіх типах ЗМІ, журналісти-фрілансери, блогери.
Десять відібраних учасників та учасниць пройдуть цикл навчальних тренінгів від українських та литовських медіатренерів та отримають фінансову й менторську підтримку для створення розслідувальних та аналітичних матеріалів із фокусом на локальних темах. Максимальний обсяг індивідуальної стипендії (гранту) на створення журналістських матеріалів у рамках проекту складає 2500 євро.
Проект фінансується за рахунок Програми розвитку співпраці та допомоги демократії Міністерства закордонних справ Литви.
Детальніше про проект та умови участі за цим посиланням: http://nsju.org/anonsy/stymul-dlya-nezalezhnoyi-zhurnalistyky-v-regionah-ukrayiny-umovy-konkursu/
Анкета для участі у проекті за цим посиланням: https://forms.gle/hbpzJkoSCtcNxxuA7
Кінцевий термін подання заявки - 10 червня 2021 року (до 23:59).
Запрошуємо вас активно долучатися до участі у проекті! Також, просимо вас поширити цю інформацію серед колег, яким може бути цікава участь у такому типі діяльності.
З повагою, команда АУП
24-26 травня 2021 року пройшов авторський онлайн-тренінг «Digital trainer: антитіла до інфодемії». Організувала захід Академія української преси за підтримки Фонду Фрідріха Науманна за Свободу.
Тренерками заходу були Тетяна Іванова, медіаексперта, докторка педагогічних наук, професорка, медіа та бізнестренерка, авторка численних підручників, посібників, монографій, методичних рекомендацій з проблем формування медіаграмотності та освіти дорослих та Світлана Ізбаш, медіатренерка, кандидатка педагогічних наук, доцентка, дослідниця андрагогічних принципів онлайн-навчання дорослих, розробниця багатьох вправ з медіаграмотності на цифрових онлайн ресурсах.
Протягом трьох днів учасники навчилися краще працювати з дошкою Miro, почули та взяли на озброєння поради і настанови щодо проведення онлайн-навчання з медіаграмотності, брали участь в цікавих вправах щодо проведення перших етапів тренінгу й тощо.
Валерій Іванов зауважив: «Черговий тренінг на популярну тему дозволив підготувати ще одну групу активістів для передачи навичок медіаграмотності».
Тетяна Іванова поділилася думками: «Зараз багато говорять про тісне співробітництво та со-творчість викладачів і студентів у навчальному процесі, називаючи цей тренд "діалогом культур". Ось такий діалог культур відбувся на нашому тренінгу "Digital-trainer: антитіла до інфодемії”, який відбувся 24-26.05. в Академії української преси. Учасниками тренінгу стали викладачі та студенти Херсонського університету. У спільній творчій роботі народжувалися цікаві та, головне, сучасні підходи до формування медіаграмотності. Це і сприйняття молоддю сучасної інформації, це і розвиток таких мереж, як Tik-Tok з його специфікою, це і захист і безпека поведінки в цифровому світі. Хтось звик говорити про конфлікт поколінь. На нашому тренінгу був продемонстрований справжній союз і співробітництво».
Світлана Ізбаш відзначила: «Партнером онлайн-тренігу "Digital-trainer: антитіла до інфодемії" виступає фронтмен гурту "Антитіла" Taras Topolya, а його композиція "Там, де ми є стала джинглом інноваційного проєкту. Кожен раз ми починаємо тренінг з привітального слова від Тараса Тополі, яке він люб'язно погодився надати ексклюзивно для всіх учасників тренінгу на онлайн-платформі MIRO. На тренінгу ми всі разом отримали щеплення від інфодемії та сформували стійкі антитіла. Тепер позитивный заряд натхнення та творчості гарантований на наступні декілька місяців. Нехай на нашому шляху завжди сяє зірка медіаграмотності!».
Gefördert durсh die Bundesrepublik Deutschland
За підтримки Федеративної Республіки Німеччина
Георгий ПОЧЕПЦОВ, rezonans.asia
Монолог государства заглушал любые другие голоса. Система не имела возможности выйти из наезженной колеи. Но все еще решало время. М. Задорнов как один из авторов экономической программы по спасению СССР говорит сегодня так: “Советский Союз был реформируем, если бы эти реформы начались году в 1986-м. Соответственно, когда экономическая реформа по-настоящему начинается уже в 1990–1991 году — и то не начинается, а фактически происходит энтропия. Происходит просто развал экономики на фоне политической борьбы. Тогда уже объективно реформировать было поздно” [1].
Потом был период “хаоса”, когда была многоголосица разных людей и разных проектов. Эту ситуацию С. Кургинян обозначил как “управление по тенденциям”, имея в виду, что надо было улавливать, что хотят ведущие игроки, подстраиваясь под это движение “это лишь то, что вышло на поверхность политического процесса. Действительные противоречия намного глубже и острее. Эти противоречия касаются круга лиц, находящихся на самой верхушке нынешнего специфически выстроенного политического Олимпа. В подобной ситуации мера ответственности за небанальное аналитическое суждение, неизбежно касающееся “конфликтов в элите”, — чересчур велика. А мгновенность в переходе симпатий и союзничества в антипатию и вражду порождает у официозных аналитиков, опирающихся на поддержку тех или иных ФПГ, чувство неуверенности. Одно дело — лихо и имея стопроцентные гарантии, “наезжать” на Сосковца и даже в этом “наезде” вдруг оказаться в двусмысленном положении. Другое дело — работать на свой страх и риск на нестабильном и начиненном политическими минами аналитическом поле. Еще в годы позднего застоя один близкий к тогдашнему Кремлю и не чуждый аналитике в тогдашнем ее понимании политический журналист пояснял автору этой статьи: “У нас нет директив. Их место занимает УПРАВЛЕНИЕ ПО ТЕНДЕНЦИЯМ”” [2]. Это статья 1997 г., он рассуждает о событиях десятилетней давности, говоря, что это время вновь вернулось.
Сейчас работа по тенденциям в России вновь исчезла, потому что власть четко уничтожает любые альтернативные информационные потоки. Это законы об “иноагентах”, ограничения на просветительскую деятельность, “зажим” слов профессоров и студентов, даже школьников увещевают не ходить на митинги. Государство пытается править всем, не разрешая особо “разномыслие”. Перед нами возникает иной тип управления – по инструкциям, а не по тенденциям.
Нечеткость возникает в ситуациях, ведущих к смене власти типа перестройки. В ответ власть может ужесточать ситуации, вводя инструкции и жесткие наказания за их нарушение. Между этими двумя крайними реакциями существует множество промежуточных. Сегодня в этой роли используются телевизионные политические ток-шоу, которые с помощью “мягких” слов придерживаются “жестких” инструкций. Для сопоставления: сочетание “жесткий – жесткий” характерно для новостей, а сочетание “мягкий – мягкий” – для оппозиционных медиа.
Можно построить такую модель соотношений типа инструкций и типа коммуникации:
| ИНСТРУКЦИИ | КОММУНИКАЦИИ | ПРИМЕР | КОММЕНТАРИЙ |
| жесткие | жесткие | советские новости | отклонения в принципе запрещены |
| мягкие | мягкие | митинг анти-властный | хотя он может выглядеть таким только из толпы |
| жесткие | мягкие | сегодняшние ток-шоу | многократное оправдание заданных заранее тезисов |
Телевидение, являясь наиболее контролируемым каналом, больше соответствует целям власти, что имеет и соответствующие отрицательные последствия в виде потери доверия у населения. Левада-центр отмечает падение аудитории: “Если десять лет назад информацию по ТВ получали 94% россиян, то сегодня — 72%. Реже всего получает новости по телевизору молодежь: 42% среди россиян до 25 лет против 93% среди людей 65 лет и старше. У молодежи роль главного источника информации сегодня играет не телевидение, а социальные сети” [3].
Менее контролируемый интернет забирает читателей: “В целом доверие к теленовостям за последние девять лет упало на 30 процентных пунктов (с 79% до 49%), а к информации интернет-изданий – выросло с 7 до 24%, следует из опроса «Левада-центра». Только за последние пять месяцев снижение составило 12 п. п. – с 85 до 73%. Среди других тем, которые освещаются в интернете «полнее и объективнее», чем на телевидении, респонденты назвали личную жизнь и благосостояние чиновников и политиков (24%), положение дел в экономике (22%), акции протеста (21%) и внешнюю политику (18%)” [4].
Государство, человек и страхи связываются в единую цепочку. Государство должно строить защиту от страхов, оно обеспечивает нормальность жизни человека. Эту функцию государство не всегда выполняет, но других защитников у человека все равно нет. Чем он становится старше, тем сильнее он нуждается в подобной защите. Не потому, что государство становится сильнее, а потому, что человек становится слабее.
Страхи вообще странный феномен, поскольку мы часто боимся того, чего нет, но может быть. И особенно в области политики. А. Колесников, например, отмечает такое: “Высокий уровень страха перед втягиванием страны в мировую войну, зафиксированный в начале первой чеченской кампании, снизился до минимума к моменту русско-грузинской войны летом 2008 года, и, постепенно нарастая, достиг максимума в последнем замере. Показатели беспокойства по поводу хронического беззакония и произвола властей снизилось до минимума в период после национальной эйфории и коллективной мобилизации «Крымнаш», но затем не просто восстановились до прежнего уровня, но и показывают максимальные значения за все более чем четверть века” [5]. И еще важный момент – 52% россиян боятся возврата к массовым репрессиям. Это 2021, в 2020 г. таких было только 39%.
И еще такое наблюдение: “Для общества, в котором ограничена политическая деятельность и возможности артикуляции своих интересов и представлений, страхи становятся не отражением каких-то конкретных угроз для безопасности или благополучия повседневной жизни обычных людей, а механизмом артикуляции того, что для них ценно и очень важно. Именно ограниченные возможности отвечать за благополучие жизни своей и близких порождает хроническое ощущение диффузной тревоги” (там же).
А Колесников подчеркивает последствия для власти в связи с меняющейся с неизбежностью демографии: “Битва за симпатии и политическую поддержку молодежи станет в ближайшие годы основным содержанием противостояния государства и гражданского общества. Население России, а вместе с ним и российская власть стареют. Старшие поколения пока доминируют на выборах разных уровней, но основной груз по содержанию этих исправно голосующих за руководство страны возрастных групп в скором времени ляжет на плечи тех, кто сегодня относится к категории 18–24 года (сейчас на одного пенсионера приходится два россиянина в трудоспособном возрасте). А это новое поколение демонстрирует сильно отличающиеся от старших когорт представления о мире. Соответственно, в интересах власти индоктринировать их в свою пользу и вынудить жить по своим правилам” [6].
Мир смещается в сторону нематериальных факторов все больше и больше. Человек прошлого, условно – в пещере, полностью зависел от материальных факторов, но потом с каждым столетием росла роль именно нематериальных факторов. Поэтому, например, сегодня армия и спецслужбы помогают в выпуске “правильных” фильмов, способных удержать свое нужное место в ментальной картине мира граждан.
Власть не любит неуправляемые ею факторы, найдя их в сегодняшней школе и просвещении в целом. По этой причине массово вводятся разные новые запреты, вызывающие массовое осуждение и сопротивление [7 – 14]. И это явный источник недовольства, если не всего населения, то очень четкой его прослойки, формирующей мнения других. Причем следует вспомнить, что Москва всегда, даже в советские времена, имела больше свобод, чего не было, к примеру, в национальных республиках. По этой причине все, что делается сегодня по закручиванию гаек, воспринимается достаточно болезненно.
Суммарно итоги этого сопротивления подводит Г. Гусейнов: “Несмотря на все предостережения ученых — от действительных членом Академии наук до частных лиц, — текущий законодатель решил, что сам лучше знает, что хорошо, а что плохо для его страны. Потому что ведь это — его страна. А он в ней — самый умный. И уж, конечно, свою страну он знает получше всяких придурков-социологов. Говоря клоачным языком, именно об этой самоуверенности законодатель пожалеет так, как давно ни о чем не жалел. Да уж, к тем, кто думает, что наука — вещь не просто международная, а прямо-таки иностранная, чужеземная, у него, законодателя, не может быть никакого доверия. Еще бы, ведь все эти люди — «иностранные агенты». Иначе говоря — чужие. Они не с нами. А раз они не с нами, значит, они против нас. Не просто чуждые — форменные враги!” [15]. Кстати, его тоже уволили из Высшей школы экономики [16].
В результате решение краткосрочных политических целей ведет к стратегическим провалам в других областях, поскольку неполитическое приравнивается к политическому, и государство начинает с ним бороться по правилам политической войны.
Вот еще высказывания “сопротивляющихся”: “Колесников называет проект постановления “ментальной катастрофой” политического режима. “Очередное сужение поля свободной мысли, свободного высказывания. Имплементация закона и подзаконных актов создаст колоссальные сложности очень многим организациям”, – говорит он. Ирина Прохорова видит в происходящем попытку вернуться к идеологическому контролю. “Изобретается на первый взгляд бессмысленное, но логичное с точки зрения политического мейнстрима законодательство. [Власти] боятся оставить сферу просветительства в неконтролируемом виде. Хотят реанимировать общество “Знание”, которое будет заниматься только утвержденными формами просветительства”, – говорит Ирина Прохорова” [17].
Власть как бы попала в ловушку: спасая одно, она рушит другое. И ее собственное благополучие оказывается важнее благополучия остальных. Нетрадиционно мыслящий человек с неизбежностью попадает под жернова карательной машины, поскольку она строит мир в соответствии его стандартами, задаваемыми телевизионной пропагандистской машиной.
Неуправляемость информационных потоков также пытаются экспериментально победить и созданием фиктивных фигур. Так произошло с ненастоящим руководителем фонда Навального Л. Волковым, который начал вести переговоры с депутатами из ряда европейских стран. Вот как это выглядело: “Человек в кадре говорил, дышал, двигался, и у него, без всякого сомнения, были лицо и голос Леонида Волкова. Смутить депутатов могла разве что невыразительность и краткость разговора, отмечает Колс, разместивший в фейсбуке для сравнения скриншот видеозвонка с самозванцем и фото “оригинала”. Подозрение, что члены комиссии пали жертвой розыгрыша, возникло буквально на днях, когда о подобной встрече с лже-Волковым рассказали украинские коллеги. С ними самозванец вел себя совершенно иначе – он откровенно издевался. Попались на его удочку также британские парламентарии. К сожалению, разговор не записали ни латвийские депутаты (поскольку записываются только заседания комиссии), ни литовцы с эстонцами. С настоящим Леонидом Волковым ситуацию обсудили на следующий день после разоблачения, показав скриншот – пришли к выводу, что это дипфейк” [18].
То есть и здесь технологическая новинка не пошла работать на правое дело, а сразу включилась в порождение фейков.
Власть все время измеряет градус недовольства: “на отношение основной массы населения к власти в наибольшей степени влияет психоэмоциональное состояние граждан. Важны не столько экономические и социальные показатели (к тому, что они ухудшаются после присоединения Крыма, большинство уже привыкло), сколько сильные эмоции: обида на власть в 2018 году и раздражение общей ситуацией, а значит, и Путиным тоже, весной 2020-го. Связь с экономикой есть, но она опосредованная. Не слишком заметна и связь с политикой. Начиная с 2018 года сильнодействующие мобилизационные политические препараты потеряли свое анестезирующее действие. Пропаганда, питающаяся противостоянием с Западом, больше не выводит из общей депрессии” [19].
Правда, это наблюдения, опирающиеся на прошлый опыт, а будущее в принципе может приносить сюрпризы, быть другим. Ведь никто не думал, что Советский Союз можно довести до распада, хотя и с помощью верхов ЦК и КГБ.
А. Колесников подчеркивает, что власть активно насаждает единое мышление: “Конформизм – не отклонение от нормы в таких политических моделях, а норма. Собственно, отсюда стремление в такого рода режимах к нормативному единству нации. Те, кто не участвуют в этом показательном единении – маргинализируются. А теперь, после протестов января–февраля 2021 года, активность новых инакомыслящих еще и криминализируется – маркируется не просто как морально отклоняющееся поведение, а как преступная деятельность. Рейтинги доверия и одобрения деятельности, не говоря уже об электоральном рейтинге, в российском политическом режиме отражают априорную, предустановленную, конформистскую покорность неотменимым обстоятельствам. Эти рейтинги некорректно сравнивать с показателями лидеров в западных демократиях – индикаторами реальных настроений граждан в конкурентной и ротируемой благодаря выборам общественно-политической среде” [20].
Опыт советского времени с единым мышлением показал, что это с неизбежностью ведет к отставанию страны. Но работать не только с позитивом, но и негативом является более сложной конструкцией. Государство не умеет и не хочет с ним работать, видя в этом еще большую опасность для себя.
Государство любит предсказуемое поле, а негатив несет, наоборот, большую неопределенность. Это как бы более советская привычка, чем современная. И одновременно более спокойная. Как говорил начальник полиции в сказке Е. Шварца, что он ходит на площадь слушать, что говорят люди в сапогах со шпорами, поскольку в противном случае такого наслушаешься, что потом полночи не спишь…
Литература
Під чуйним та професійним керівництвом Тетяни Іванової та Світлани Ізбаш ви перенесетеся на планету Digital, де немає місця фейкам, пропаганді та медійним маніпуляціям! А є правдивий всесвіт інформації, медіаграмотність цілий рік, і критичне мислення з новинним аналізом! ☀️
Академія української преси спільно з Фондом Фрідріха Науманна за Свободу оголошує про старт абсолютно нового проєкту з медіаграмотності!
😎Чекаємо на вас 7-9 червня 2021 року на платформі вебконференцій Zoom!
УВАГА! Час роботи всі три дні з 10:00 до 14:15
Буде те, про що ви так часто у нас запитували!
Як навчитися методиці проведення онлайн-тренінгів з медіаграмотності та зробити його пізнавальним й захоплюючим у форматі спільної інтерактивної роботи? Як не нудитися біля екрану комп’ютера за «чорним квадратиком», вислуховуючи годинами «балакаючі голови» на вебінарах?
Будемо грати, спілкуватися, ділитися ідеями, розробляти завдання онлайн, об’єднуватися у команди, брати, робити та навчати інших!
Гарантуємо, що у майбутньому вам вдасться привести своїх слухачів до успіху під назвою «Медіаграмотні… на якій би планеті ви не опинилися!»
🌴Щоб зареєструватися, будь ласка, заповніть анкету>>>
Участь є безкоштовною. Відбір відбуватиметься на конкурсних засадах, відібрані учасники отримають запрошення. Кількість місць для вебсемінару обмежена.
Учасникам, яких буде відібрано до участі, прийде повідомлення на електронну пошту
З питаннями звертайтеся сюди: 067-372-27-33, info@aup.com.ua – Юлія Рицик.
